– Правда?
– Конечно, – добавила она, довольная как слон, обожравшийся
бананов.
– А это стекло… там?
А передо мной уже человек-всепрощение. Сидит, улыбается и судя
по взгляду, каждый грешник будет спасён.
– Ой, да забей ты на то стекло, – отмахнулась Даша. – Эту
древнюю полку давно пора выкинуть. Мама всё равно ремонт хочет в
ванной устроить. Так что всё выкинут. До последней полочки.
От сердца отлегло. Одной проблемой меньше.
Дашка даже сходила на кухню, принесла поднос с уже горячим чаем
(ждала!) и печеньем в вазочке.
– Угощайтесь, Александр Сергеевич. Эх, хорошая у вас всё-таки
фамилия. Не находите?
Сама человек-любезность! Но чай сейчас не помешает.
И только я расслабился за кружкой, распластавшись в
кресле-мешке, как Дашка подмигнула и тут же предложила:
– Слушай, а может игрушек купим?
– Каких игрушек? – переспросил на автомате, пока прихлёбывал и
пытался вспомнить на чём мы остановились по литературе.
Всё-таки последние часы про Пушкина читал, а не к занятию
готовился. А там столько трагедий, хоть каждый год по новому фильму
и сериалу снимай.
– Ну этих… игрушек, – добавила Дашка, чуть потупив взгляд и
сделала подсказку. – Может, начнём с наручников? Пристегнёшь меня к
кровати?
Чай пошёл носом!
Я как пульверизатор создал чайное облако, которое полетело на
тетрадки, учебник и Дашу.
А та сидит с коварной улыбкой как сидела, растирает капли по
лицу и добавляет:
– О, похоже я вся уже мокренькая.
Всё! Это предел!
Я выскочил в коридор, чтобы не перейти с литературного на
матерный. Всё-таки русский язык многогранен. И всё – под
настроение.
А она только следом рванула, в ногу вцепилась и говорит:
– Прости меня, Саша. Я больше не буду. Я не хотела! Честно! Я
же… я же… просто хочу быть Пушкиной… Разве я много прошу?
Я остановился, глаза сверху-вниз на самую безбашенную ученицу,
которая мне попадалась. Неужели я с воспитательницами в клане такой
же хренью страдал? Нет же ж! Род подбирал мне мрачных, старых
воспиталок, а с Никитой вообще на забалуешь. Этот лысый брутальный
качок так линейкой по лбу заедет, что в раз всё вспомнишь, даже
если не знал.
Аж воспоминания накатили.
Но в дверь резко вставили ключ. Пара оборотов и на пороге
застыла Любовь Валерьевна.
Ей лет тридцать пять. Дама молодая, интересная. Бизнесом
каким-то занимается. У неё своя парикмахерская. Начитанная ли? Нет.
Так как Дашка рано появилась, а отец её поучаствовал лишь при
зачатии, читать умные книги Любви было некогда. Она постигала сферу
торговли и растила дочь одна при незначительной помощи
родственников. Что только предало ей строгости и уверенности, что
всех мужиков от дочери лучше держать подальше.