Молча смотрю ей вслед, не зная, что мне сделать, чтобы девушка, похитившая сердце, просто так не исчезла из моей жизни.
Она, словно почувствовав пронзительный взгляд, оборачивается и спрашивает:
– Не заблудишься?
– Нет, конечно, – произношу ей слету и сразу жалею. Возможно, если бы так не сказал, София бы побыла еще немного со мной, а так махнула рукой и буквально исчезла из зоны видимости.
Вздыхаю. Не умею я общаться с девушками. Слишком простой, слишком открытый, слишком читаемый…
Смотрю вокруг. Красота. И не тороплюсь уходить с пляжа. Ромка сейчас секретничает с Лизой, и мне не хочется им мешать. Лучше побродить здесь, где еще несколько минут назад мы ходили вдвоем, и подумать о самой красивой и загадочной девушке, что мне встретилась, очаровала и сейчас исчезла из моей жизни… Надеюсь, на время, и София еще придет делать фотографии других матчей.
– Завтра отправляешься в Севастополь, – звучит голос человека, которого ненавижу всем сердцем.
– Это твои подопечные, – продолжает он, протягивая конверт, а я возмущаюсь:
– Но я снимаю турнир!
– Значит, больше не снимаешь! – с раздражением произносит мужчина.
– Но…
– София, тебе напомнить условия нашего договора?!
Нет! У меня отличная память, к сожалению…
– Но это не может длиться бесконечно! Вы обещали, что это временно! – эмоционально бросаю я.
– Да? Где бы ты сейчас была, если бы не я?! Работала бы от звонка до звонка, хлебала баланду и делила камеру с зечками!
Передергивает. И помимо ужасной картинки, что обрисовал Заболотский, напоминает об Артеме.
Сердце в груди сжимается. Я виновата в его смерти. И даже не смогла проститься с ним и попросить прощения. И до сих пор не знаю, где похоронили его родители и где они сейчас.
Сникаю.
Мужчина встает и, подойдя ко мне, кладет руку на плечо.
Вскакиваю, сбрасываю ее. Его поползновения в мою сторону пресекаю резко и однозначно. С меня хватит того, что я работаю на этого негодяя.
– Кто лучше тебя сделает мне золотые снимки? – сладко льет он в уши, но меня не пронять лестью. То, что я отличный фотограф, знаю и без него.
– Шантаж – это уголовно наказуемо! – чеканю ему то, что он прекрасно понимает сам, но мужчина затыкает мне рот:
– Ты бы лучше помалкивала и больше работала.
Понимая, что дальнейшие препирательства ни к чему хорошему не приведут, прекращаю спорить.