«Я сделал эти снимки, чтобы разрушить твой брак, но он и без них
распался. Я рад, что они у меня есть. Буду удовлетворять себя сам,
глядя на них, пока ты злишься. Теперь между нами не осталось ни
одного секрета», — гласила подпись.
Он нормальный вообще? К щекам прилила краска, а из горла
вырвался то ли рык, то ли стон.
— Тань, ну ты где там? — в салон нетерпеливо заглянула Аля. —
Давай я сама поставлю на сигнализацию и закрою, а ты выходи.
Я заторможено кивнула и пошла на стоянку, по дороге занося
телефон Вита в чёрный список. Я не позволю ему доставать меня
своими провокационными сообщениями. Не на ту напал.
Домик пах деревом, в окна стучал монотонный дождь, а мне всё
равно не спалось. В темноте и одиночестве депрессивные мысли и
жалость к себе одолевали особенно сильно. А я не хотела плакать. Ни
по Виту, ни по Андрею, ни даже по «Чародейке». Я очень хотела
смотреть вперёд с оптимизмом. Но почему-то не выходило. Дальнейшая
жизнь упорно виделась одинокой, а старость вообще ужасной — в ней
меня ели мои сорок кошек, потому что никто мой хладный труп вовремя
не нашёл. Психанула и, смирившись с бессонницей, достала из сумки
планшет. Решила что-нибудь посмотреть или почитать про то, как люди
справляются со стрессом из-за резких перемен в жизни.
И вот там-то я и натолкнулась на випассану — медитацию
молчанием. Часа два изучала тему и уснула с твёрдым намерением
попробовать.
С этим и отправилась утром к Але.
— Привет, ты чего такая бледная? Спала плохо? Комары? —
заволновалась подруга, которую я обнаружила в саду.
Она крыжовник собирала.
— Нет, никаких комаров, — мотнула я головой. — Но я решила
пройти семидневную медитацию молчанием. Надо подготовиться и
запастись всем необходимым. Ты не против, если я все звонки на тебя
переадресую? Там прям совсем нельзя говорить и пользоваться
гаджетами. Полное уединение, медитации и полезная еда. Красота
же!
— Эк тебя, — пробормотала Аля и потрогала мой лоб, — прям совсем
все плохо, да?
— Наверное, бывает и хуже, — отмахнулась я. — Просто я хочу
попробовать эту випассану. Люди, которые её прошли, в один голос
заявляют, что стали совсем другими. Спокойнее, добрее, себя и свою
цель осознали лучше. Смогли отбросить всю шелуху и добраться до
сути. Чувствую, это то, что мне надо.
— Ну раз чувствуешь, что надо — делай, — поддержала Аля. — То
есть останешься тут на неделю отшельницей? Надо Митричу сказать,
чтобы тебя не беспокоили, и закупить продуктов?