- И на мечи серебра добавить стоит, - напомнил Иврен, невольно поглаживая рукоять своего клинка.
- Кровостоки серебрим, - усмехнулся Тиллен, - экономнее получается.
Они еще посидели за кружками ароматного яблочного сидра и копчеными ребрышками, обсуждая службу, политическую обстановку и подросшего сына Тиллена, который вознамерился через год-другой ехать в королевство людей.
- Представляешь, - бубнил гордый отец, - сам решил! Нашел устав караульной службы, который ты мне подарил когда-то и вызубрил! Хочу, говорит мир посмотреть, за пределами Леса!
Иврен слушал брата, хмыкал, откусывал мясо и просто наслаждался тем, что его брат может после службы прийти домой, к жене и детям.
- Ты его только предупреди, что на службе кроме плаца и казармы ничего не увидишь, первые лет пять точно! – с усмешкой сказал капитан. – И семью будет навещать вот как я, раз в полгода! По вам то может и не соскучится, а ну как девушку найдет?
Тиллен понимающе мотнул головой. Он свою Сьетту любил без памяти, хотя когда-то выбрал ее только человек. А волк уступил, когда родился первый щенок.
- Да Парэт упрямый, как сто волков, - тряхнул он плечом. – Через пару лет пришлю его к тебе в казарму на зиму, пусть попробует.
- Думаешь Мрэтт больше для королевской службы подойдет? – вспомнил Иврен имя младшего племянника.
- Мрэтт посерьезнее Парэта будет, - вздохнул страж, - он уже считает, что мир можно посмотреть, сопровождая караваны. И денег заработать, и побывать, где хочется, и дом не оставлять надолго.
- И впрямь, разумный парень! – восхитился капитан, чокаясь с братом простой керамической кружкой. – Интересно, какой у меня волчонок будет? – тут же задумался он.
- Родится, увидишь, - хмыкнул брат, - главное на роды не приезжай! В первый раз Съетта мне чуть руку не сломала, а второй раз я сам поседел от ее криков! – в доказательство волк продемонстрировал брату седую прядку на виске.
В ответ Иврен насупился. Волки предпочитали быть со своими самками во время родов, да и волновался он за Снежану. По человеческим меркам его жена уже не молода и хоть забота и любовь прибавили ей красоты, а все же екало где-то внутри у капитана беспокойство – как любимая перенесет роды?
- Ладно-ладно, - пошел на попятный Тиллен, заметив гримасу родственника, - сам решишь! И не болтай! А то матушка меня полотенцем огреет за советы!