– Спасибо, Милдред, – тем не менее поблагодарила её Ксю, всё же надеясь, что никакой гадостью ей платье не натёрли, и обула белые туфельки. Подвязку, насколько она поняла, в этом мире не надевали.
Потом пришла пора причёски (волосы по просьбе будущего супруга оставили распущенными, только расчесали, пока не начали потрескивать под гребнем) и неброского макияжа (наверное, в этом вопросе тоже проявилась воля жениха, потому что мачеха обычно косметики не жалела). В длинном просторном белоснежном одеянии, да ещё и простоволосая, Ксения, наверное, больше всего походила на жертву кровавого ритуала, которую собираются попросту прирезать на алтаре, а не на счастливую невесту.
Посмотрев на себя в зеркало, девушка тем не менее залюбовалась тонким серебристым обручем, который удерживал на голове сложенное в несколько слоёв белое покрывало (своеобразную фату). Но её тут же отрезвила неприятная мысль: а вдруг этот обруч тоже какой-нибудь артефакт, подавляющий волю?
Да уж, не так она представляла собственную свадьбу. Не думала, что будет просто заменой чужой души в чужом же теле. Радовало во всей этой истории с попаданием только одно: Ксю не пришлось привыкать к новой внешности, потому что по непонятному стечению обстоятельств Лирана была её практически точной копией. По крайней мере в том, что касалось внешности. Те же длинные каштановые волосы, те же медового цвета глаза, те же черты лица, та же фигура, стройная, но с формами в нужных местах. Только у настоящей Ксюши родинки возле уголка правого глаза не было, а так один в один. И именно присутствие непривычной родинки каждый раз отрезвляло, заставляло вспоминать, что Ксю другой человек.
Когда горничная, довольная своей работой, вышла, мачеха набросила на лицо Ксюши один из свободных концов покрывала, словно густой вуалью скрывая невесту от посторонних глаз. Девушке захотелось отодвинуться и оказаться как можно дальше от Тиры.
– Наконец-то это лицо (лицо твоей матери) больше не будет маячить у меня перед глазами, – женщина говорила зло. – Я знаю, зачем Джерсис тебя забирает, и очень рада такому повороту. Рада, слышишь? Мой муж в своё время тоже на это купился, и я вынуждена была терпеть ради всех нас, но теперь... теперь, наконец, мы освободимся от тяжкого бремени и я снова почувствую себя полноправной хозяйкой замка и своего мужа.