- Видел бы ты морду некоторых. Представь огромного крота! Они и
так не красавцы, а с увеличением масштаба – это становиться ещё
страшнее. Хотела бы я себя правда питомца Манула!
И так далее и так далее. Удивительно, но как оказалось цветочные
феи не очень устойчивы к алкоголю.
- Всего пятьсот? – подумал Филип: - разве такие существа не
должны быть в раз десять старше?
Реальность
Завтрак на фоне усиливающейся финансовой бедности, стал ещё
скуднее и только таланты повара Ивана, позволяли Стефану
наслаждаться предложенной едой. К сожалению, всё впечатление от
завтрака портили бумаги, которые положил ему на стол Иван и
небольшая записка от «чужого». Записки, что в ехидной манере
задавала ему вопрос, а на кого работает его служанка, на их семью
или свой карман. Больше всего молодого Лииса раздражал тот факт,
что и Иван продолжал поддерживать ересь неизвестного и пытаясь
показать на несоответствие цифр и…
Но подросток был не преклонен. Ядвига сильно рисковала продолжая
работать на их семью. И в финансовом в любой момент он мог просто
прекратить ей платить, так и физическом ведь теперь те, кто
нацелились на него легко в качестве аргументации своего мнения
просто напасть на молодую девушку. Единственно на что он согласился
это поговорить с полячкой об отчётах.
Пока правда Стефан думал не самом разговоре, а о том, как будет
объяснять девушке по какому праву сломал дверь в её комнату и без
спроса залез в личные вещи. Ведь не расскажешь ей о чужой душе, что
засела в нём как поразит. Это ведь может шокировать девушку, и она
сбежит чего доброго и кто тогда будет вести их хозяйство?
Такие мысли продолжали бродить у мальчика в голове, совершенно
не фокусируясь на темах, на которых должны были. И поэтому, когда с
криком: - Господин! – в комнату ворвалась Ядвига, он оказался
слишком шокирован. А она будто, и не проведшая последний день в не
дома, подбежала к нему и положила перед ним газету.
Она была открыта на одной из последних страниц и один из абзацев
был обведен карандашом. Присмотревшись Стефан прочитал, что для
требуется учитель этикета и это предложение не вызвало в нём
привычного отторжения. Со смерти отца ему приходилось несколько раз
подрабатывать писарем в местной ратуше, но это вызвало в его
аристократической душе лишь раздражение, ибо не благородно, как
учил его отец.