— Не бойся, дальше не будет так страшно. Сейчас все увидишь! — с восторгом сказал Михаил.
— Что увижу?
Он махнул головой на шедшего впереди Александра. Тот остановился и свел ладони вместе. Когда он начал разводить их, что-то блеснуло в темноте. Маленькая искорка начала увеличиваться, становясь все ярче. Через пару секунд в его руках потрескивал светящийся шар. Исходящий свет полностью осветил тропу, и Александр продолжил идти вперед.
— Что это такое? — шепотом спросила я у Михаила, дергая его за рукав.
— Шаровая молния. Здорово, да? Это его сила. Каждый вандери обладает своей собственной силой, — улыбнулся он.
— Твою ж мать! Охренеть просто! — выпалила я, ведь не каждый день увидишь магию своими глазами.
— Неа, хрена с собой нет. А мать моя здесь причем? — не понял мой собеседник и удивленно уставился на меня.
— Это я так диву даюсь, — саркастично пояснила я.
Где-то через час мы вышли к хижине, укромно спрятавшейся среди деревьев. Ее стены терялись на фоне густых зарослей, а низкую крышу покрывал мох.
— Здесь заночуем, — скомандовал Александр.
В убежище был лишь настил и сундук со старыми одеялами и котелками. Александр развел костер возле хижины и заварил чай из висевших под потолком засушенных трав, по запаху напоминающих мяту и чабрец.
— Вот, держи, поможет согреться, — он протянул мне кружку.
Я благодарно приняла ее, так как действительно продрогла. Спустя время меня начало клонить в сон.
— Иди, приляг. Мы с Михаилом будем дежурить по очереди.
Александр помог бросить на настил одеяло. Но меня трясло так, что зуб на зуб не попадал.
— Не заснешь так. Давай согрею, двигайся, — подтолкнул меня Александр.
Он сел рядом, облокотился спиной о стену и распахнул плащ. Я, честно сказать, оторопела от такого жеста.
— Ложиться с чужим мужчиной? — возмутилась я.
— Не бойся, не трону. Так быстрей согреешься, давай, — похлопал он рукой по настилу. — Уснешь — я сразу уйду.
— Как-то неприлично, — растерялась я. Он что, продолжает думать, что я прыгну в его объятия? Или принимает меня за беспринципную девку?
— О приличиях будешь вспоминать, когда воспаление подхватишь, — сказал он так, словно упрекнул меня в бестолковости.
Еще секунду помешкав, я все же свернулась клубочком у Александра под боком. Не замерзать же окончательно. Дрожь постепенно проходила, а его размеренное сердцебиение становилось все тише и дальше, смешиваясь со стрекотом насекомых и потрескиванием поленьев в костре.