– При этом эти рабы у вас здоровы и красивы, – скрипя сердцем,
произнесла я, покосившись на зверолюда. – На этом же живого места
нет, и разит от него, как от помойной ямы, – демонстративно повела
я носом. – Мне его отмывать, лечить и откармливать будет стоить
дороже, чем я готова за него предложить. Серебряник и пять медяков,
– криво усмехнулась я.
– Госпожа, да мне легче убить его, чем продать за эту цену.
Золотой!
– Хотели бы убить, давно бы убили, – не повелась я на
провокацию, делая рожу кирпичом и включая режим отбитой стервы. – И
лишитесь всех вложений, которые пустили на его содержание, –
ядовито улыбнулась я. – Серебряник.
– Госпожа, так не торгуются! – едва не завизжал торгаш, который,
по всей видимости, не имел дел с пенсионерами в день получения
пенсии и приема у терапевта.
– Я торгуюсь. Но вы правы, мне это уже начинает надоедать. Раз
вы так упрямитесь, я оставлю этого эльфа вам. Посмотрим, как долго
еще вы будете приучать его к покорности, сколько выйдет вам его
содержание, и что от него останется после того, как вы по итогу
забьете его насмерть, хороня надежду отработать хоть часть
вложений…
– Два серебряника! – явно мысленно костеря меня на все лады,
понуро согласился торгаш, а я довольно кивнула Геральту.
– Заплати ему, – позволила я, а после посмотрела на эльфа и
вновь обратилась к торгашу. – Вы можете помыть его и выдать одежду?
Добавлю пять медяков, – заверила я.
– Семь, – проворчал торговец, на что я ласково улыбнулась и
произнесла:
– Четыре.
– Пять, так пять, – психанул мужик, а после полез за связкой
ключей, чтобы отпереть клетку с новокупленным эльфом.
– С вами так приятно иметь дело, – заверила я с радушной
улыбкой. Судя по кислой физиономии и процеженными словами сквозь
зубы, меня посылали. Далеко так. Хорошо, что я примерно туда и
собираюсь.
***
– Лучше не стало, – тоскливо прокомментировала я появление
работорговца с новоприобретенным эльфийским рабом. Того
действительно отмыли, переодели, но в процессе, такое ощущение, что
остроухого отходили плеткой еще раз. Одежда явно с чужого плеча и
на худощавом теле буквально болталась, а мокрые волосы висели
паклями… правда, уже с претензией на золотистый блонд.
Лицо эльф предпочитал скрывать в волосах, которые падали вперед,
и лишь злобно зыркал по сторонам зелеными глазищами.