Григорий Ефимович глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Я с тревогой вглядывался в директора школы, боясь побеспокоить
его и в то же время надеясь, что от амулета ему станет полегче. И
действительно, лицо Григория Ефимовича разгладилось и напряжение в
руке несколько уменьшилось.
Обрадованный переменами, я собрался всё-таки расспросить про
парней и подвал, но раздались шаги и в комнату вернулся Игорь
Петрович, а следом зашла Агафья Ефимовна.
Она кивнула мне, прошла и села на кровать к брату, а Игорь
Петрович сказал:
– Пойдём-ка, Влад, стулья принесём. Разговор, похоже, будет
долгим.
Когда мы шли за стульями, Чёрный как бы между прочим сообщил:
«По поводу разговора… там в комнате теперь стоит такая штука, через
которую тот всё слышит».
– Что?! – Я запнулся и остановился.
Игорь Петрович удивлённо обернулся ко мне.
– В комнате Григория Ефимовича есть подслушивающее устройство… –
прошептал я, понимая, что теперь Сан Саныч знает про Чёрного
всё.
«Не всё!» – самодовольно промурчал Чёрный.
– Что именно он знает? – потребовал я ответа.
Но Чёрный проигнорировал вопрос, он зевнул и улёгся спать.
Игорь Петрович внимательно посмотрел на меня и сказал
негромко:
– В комнате про подслушивающее устройство вслух не говори. Я
всем дам понять, что оно есть, и мы устроим для Сан Саныча
спектакль. А потом уже обсудим ситуацию. Не надо, чтобы он знал,
что мы знаем…
Я кивнул. Спектакль, так спектакль. Меня больше волновало, чем
нам грозит знание Сам Саныча о Чёрном.
Спектакль вышел на славу. Сан Саныч хотел знать наши планы. Вряд
ли у него это получилось.
Григорий Ефимович, увидев предупреждающий жест Игоря Петровича,
кивнул и обратился ко мне:
– Влад, ты слышал, что Сан Саныч дал добро на флешмоб. Расскажи,
что вы там с ребятами придумали.
Ну я рассказал: и про упражнения на позволение, и про Игоря
Петровича с видеокамерой, и с охранниками, переодетыми в
гражданское. Собственно, многое просто повторил. Но повторил
старательно, со всей ответственностью.
Слушали внимательно, как будто я рассказывал самую важную вещь
на свете.
– Сан Саныч сказал: должно быть понятно, что это магия и мы
должны продемонстрировать силу, – завершил я своё выступление.
– Борис, что ты можешь добавить или предложить? – спросил
Григорий Ефимович, и я офигел от того, с какой серьёзностью они
начали обсуждать простейшие упражнения.