В итоге я закончила только тогда, когда Олеську перекосило в лице так, что я ненароком подумала, что у неё инсульт.
— Кхм-кхм, — раздаётся за моей спиной.
— Звиздец, — тихо произношу я и оборачиваюсь, снова изобразив глупое подобие улыбки. Прямо за моей спиной стоит Андрей Витальевич. Слегка небритый и, конечно же, злой, как казуар в брачный период.
— Ко мне в кабинет, Милая, — подозрительно спокойно произносит начальник, но делает акцент на моей фамилии. Я знаю, что мне досталась «милая» фамилия, но из его уст она сейчас прозвучала как оскорбление. — А вы, Олеся Вячеславовна, займитесь своими прямыми обязанностями, а не разговорами на рабочем месте, — уже грубее добавляет он и уходит в свой кабинет.
«Прорвёмся», — про себя проговариваю я, надеясь, что не выйду из кабинета Сансарова безработной.
Набираю воздух в лёгкие и захожу в кабинет начальника. Знаю, что виновата, но гордо и высоко держу подбородок. Сансаров сидит за столом и пишет что-то на листе бумаги. Наверняка это моё заявление на увольнение. Но за справедливое оскорбление ведь еще никого не увольняли, да?
Стою, молчу. Жду.
В кабинет вдруг входят две женщины, присаживаются на диванчик и тоже начинают чего-то ожидать. Одна подозрительно знакомая женщина уже пожилая, другая – наоборот, цветет и пахнет – красивая, но губы у неё накаченные и волосы наращенные. В моей голове возникает неприятная мысль: «Неужели Сансаров уже претенденток мне на замену нашёл?». Я еле удерживаю услужливую улыбку на лице. Вот гад! Убила бы голыми руками.
Я одариваю сидящих претенденток оценивающим взглядом. Ну и кто из них сможет заменить меня? Неужели та, что сидит и волосы на палец наматывает? А может, та, в кофте с люрексом? Она до сих пор улыбается с тех пор, как вошла сюда. Неужели Сансаров думает, что они справятся лучше опытного профессионала?
Наконец начальник поднимает на меня недовольный взгляд.
— Присаживайтесь, Ольга Валерьевна, — коротко и быстро проговаривает мужчина и указывает шариковой ручкой на стул.
Я гордо вышагиваю к указанному месту и сажусь на стул перед столом начальника.
— Оскорбления запрещены в офисе, — начинает говорить он мне, игнорируя тех двоих дам. Наверняка Сансаров отчитывает меня перед ними специально, чтобы они знали, к чему приводит длинный язык и высказывание своего мнения в этой фирме.