Её собственная духовная энергия оказалось холодной словно лёд,
поэтому поначалу испугала главного героя, но со временем лёд начал
таять.
Ученик не слышал ничего вокруг, он полностью сосредоточился на
формировании золотого ядра. Для него не существовало ни деревьев
вокруг, ни травы, на которой он сидел, ни заклинателей, ни демонов,
ни даже учителя. Даже своего тела он не чувствовал, осталась лишь
духовная энергия. Он старался правильно направить потоки и
соединить их.
Шли часы, дни. Спасибо, что не годы.
Тан Сюэхуа не настолько ушла в себя, поэтому замечала, как
сменялись день и ночь. Однако она не чувствовала ни голода, ни
какой-либо ещё нужды. Становилось понятнее, как заклинатели в
новеллах могли годами сидеть в пещере в уединении и
совершенствоваться без воды, еды и сна.
Всё бы ничего, только глава пика Мрачной Яблони заскучала.
«Роди ты уже чёртово золотое ядро!» — подумала она и надула
губы, покачиваясь на месте и не зная, чем себя занять.
Она попыталась пошевелиться и приподняться с земли, но неведомые
силы не дали ей этого сделать.
«Что-то новенькое. Сначала барьер, потом вынуждают говорить
всякое, теперь это?»
Значит, не придётся искать противоядие, раз встать не давали.
Оставалось только сидеть и ждать, когда главный герой сформирует
золотое ядро, сердце заклинателя, с которым он станет сильнее и
могущественнее.
Тан Сюэхуа постаралась посильнее покачаться на месте, хоть
как-то сдвинуться, но вскоре осознала, что вообще ничего не может
сделать. Как будто гипнотизирующая пилюля приковала её, а не Ху
Цюэюна.
«На что ты намекаешь, новелла?»
Ученик её не видел и не слышал. Он полностью сосредоточился,
изредка сжимая руки сильнее и стараясь сдавить невидимую сферу.
Его волосы то становились пепельными, как у демонов, то вновь
приобретали чёрный цвет. На лбу несколько раз проявлялся алый
цветок — метка демонов.
«Я и так уже поделилась с ним своей духовной энергией. Мне тоже
совершенствоваться надо, что ли?»
Других занятий всё равно сейчас не придумаешь, нормально
пошевелиться не давали, поэтому Тан Сюэхуа вздохнула и прикрыла
глаза. Она перестала безучастно наблюдать, а тоже сосредоточилась
на духовной энергии. Сначала пропало пение птиц и другие
посторонние шумы, вскоре затихли и мысли. Тан Сюэхуа перестала
чувствовать своё тело, больше не осознавала себя. Остались лишь
потоки духовных сил, и она была их частью.