Еду
мне и правда принесли быстро. Не очень много, но я наелась. Каша, похожая на
гречневую, только оранжевого цвета, тушеное мясо с подливой, кусок сладкого
пирога и стакан компота – все это я проглотила за несколько минут. Потом сыто
улыбнулась, похлопала легонько себя по животу и подумала, что надо бы чем-то
заняться. Чем – вот вопрос.
- Эх, скукота, - пробормотала я. – И заняться
нечем. Были бы краски и альбом, можно было бы порисовать…
Через секунду на пол из воздуха упали
вполне современные альбомные листы и что-то, похожее на краски, только в
коробочках. Я изумленно моргнула, нагнулась, неприлично потыкала пальцами
сначала в листы, затем – в краски. И то, и то оказалось настоящим.
- Спасибо, - воспитанно поблагодарила
я. – А кисточку и стакан воды можно?
Миг – и рядом с красками оказались
железная кружка, наполненная водой, и кисточка, похожая на земную.
- Тихо шифером шурша, - пробормотала я,
отодвинула на край стола грязную посуду, подняла с пола все упавшее и принялась
за рисование.
Надолго меня, конечно, не хватило. Так,
минут на десять. По-настоящему хорошо рисовать я не умела, то, что получалось,
было похоже на абстрактную живопись. Но сам процесс меня успокаивал.
Кстати об успокоении…
Я отложила рисование, встала и вышла из
комнаты. Надо бы поискать муженька. А то чую я, он не просто так сбежал от
меня. Явно пакость какую-то готовит.
В коридоре я наткнулась на служанку,
спешившую куда-то из дальне комнаты.
- Стоять! – приказала я.
Служанка вздрогнула, остановилась,
замерла, как макака перед удавом.
- Темный лорд где? – спросила я,
сомневаясь, что получу вразумительный ответ.
Но, как ни странно, услышала:
- В своей гостиной, госпожа.
- И что он там делает?
- С начальником стражи обедает, госпожа…
И глазки отводит.
Нас у матери было пятеро спиногрызов, как
она любила нас называть. И, конечно, шумели мы много и часто. И отец часто
сбегал из дома под предлогом починки машины себе, соседу, дальнему приятелю. А
возвращался домой после такой «починки» обычно никакой. Мычал, шатался и сразу
лез спать. И вот что-то мне подсказывало, что мой дражайший муженек сейчас
изволил обедать примерно так же, как мой отец чинил машины.