– Вот негодяй!
– Скотина!
– Сволочь!
– Та смотри какой! – зашумели
возмущенные беженцы.
А Кей Смоленин начал решительно
продвигаться к выходу.
У Красавы от гнева потемнели глаза.
Она уже намеревалась окликнуть мужа и отчитать его при всех, когда
разговор рядом убил в ней это желание. И не только у ней. У Раста
от услышаного потемнели глаза, а губы сжались в тонкую полоску.
– Вот же подлец, – говорила своей,
бедно одетой соседке, пожилая дама в дорогом платье, та, что
спрашивала Раста, откуда они бежали, – как он смеет так себя вести.
Я ведь тоже графиня. А что он вытворял при посадке в транспорт.
Растолкал группу детей и беременных женщин, лишь бы сесть первым. А
когда один из офицеров пообещал его пристрелить, если он будет
нарушать порядок посадки в транспорт, позеленел от страха и чкурнул
в самый конец очереди: только бы не пострадать.
– И как только такую подлую и
трусливую тварь держат при дворе? – удивилась собеседница пожилой
графини.
От услышанного Красава закрыла
глаза.
– Какой позор! Как он мог!? Неужели
она его не знает?
– Старшина, с дороги! Я должен пройти
к капитану! – гремел, уверенный в своей правоте и исключительности,
граф Смоленин.
– Нет! – твердым голосом отказал Кею
старшина – распорядитель, который воспользовался заминкой, пока Кей
пробирался среди беженцев, и взял себя в руки. А, может, просто
получил соответствующие указания командования. – Я не имею права
выпускать кого-либо из трюма без приказа!
– Ты, что, ничтожная вошь! – голос
Кея Смоленина, который из-за страха растерял все свои навыки
переговорщика и дипломата, звучал с намеренно деланным презрением.
– Не понял, с кем говоришь?
– Молчи! – Красава закрыла рукой рот,
что-то желавшего сказать, сына, и тихо-тихо шепнула на ухо Расту. –
Он не должен нас увидеть. Я не хочу, чтобы на нас смотрели, как на
последних негодяев, только потому, что мы его семья.
Раст понимающе кивнул, но не сводил
своих, горящих возмущением и ненавистью, глаз с отца. А тот, не
замечая жену и сына, продолжал настаивать на своем.
– С дороги, увалень, прочь!
– Я доложил о вас капитану! Но из
трюма без приказа я выпустить вас не могу! – твердо стоял на своем
старшина, загородивший своей рослой фигурой выход.
– Ты у меня под трибунал пойдешь!
Сгною в тюрьме, тварь! – начал выходить из себя, раздраженный
своими недавними страхами, Кей Смоленин. – Будешь у меня…