Сгусток Отроков - страница 98
Произносить имена надобности не было. Но я должен был сказать их вслух. Для себя. Ради памяти. Хотя бы так смогу их почтить.
Шлем массирующим движением подстроился под форму головы. Без тугих ремней, шипов, нейро-провода или игл. Точнее, иглы есть… Но их миллионы. Настолько мелких, что не успеваешь заметить, как впиваясь черепную коробку, уже впрыскивают обезбол… К которому у меня все еще привыкание, и никакого эффекта. Не больно сейчас моим соратникам, но никак не мне.
Процедура проходит быстрее, загрузка мгновенно. Но боль без воздействия анальгетика… От множества игл — куда сильнее, чем от микро-провода и волокон.
Микровзрывы, микширование и шевеление игл. Глубоко. Отдает вибрацией в глаз. Только правый… На контрасте — еще неприятней и сложней адаптироваться к этой боли.
Единственный плюс — все длится секунды.
Обычно.
Редко использую эту модель, надобности особой нет… Но все обычно происходило в мгновение ока. А сейчас — боль не уходит.
И самое страшное — я вижу сквозь шлем.
Виртуальная картинка до сих пор не выстроилась. Нет никакой поминальной процессии, чистого или хмурого неба, земли.
До сих пор — та же пещера. И я вижу сквозь шлем.
Вот он, Эллей. Вот он, Гай. Деда Мага.
И Минотавр.
И он смотрит прямиком на меня. Изучает.
Нет сомнения: в этот раз чудище, что раньше беспокойно ходило по кромке сознания, без цели и натиска — теперь рассматривает меня, на лежаке.
Потолок тут — куда меньше тройки метров. Но я вижу отчетливо Его. От низа — до самой верхушки. Копыто — размером с меня. Туловище, голова — уходят на второй и третий этажи. Которые я тоже вижу насквозь.
И эта Тварь смотрит на меня сверху вниз своими глазами, залитыми чернью. Беззвучно.
Дубина с кровавой бороздой шатается вправо-влево, вместе с дыханием Зверя.
Твою ж мать…
Картинка исчезла.
Мрак. Чернота. Зеленый просвет. Ослепляющий лазер из света.
Симуляция, наконец, прогрузилась…
Минотавра поблизости нет.
Я, Эллей, Гай и Мага стоим в стороне от Иоланы и Дии. Еще одного Магомеда. Иллюзии, призрака прошлого, чью запись воспоминаний мы наблюдаем.
Рядом Отец, Катя и… Не пойму. Несколько мутных пятен, фигуры во мгле.
Оно и понятно — эти люди Магомеду не близкие. Никто и ничто. Он их не запомнил и не придал им значения.
Что действительно важно, и четко горит в зелени света — его мертвые дети.