Мысль о том, что надо позвонить в больницу, долбит по башке все утро. Я так долго ждала этого момента, готовилась к нему. А теперь мне страшно. Потому что сейчас у меня еще есть надежда на то, что все будет хорошо. А что, если после похода к врачу этой надежды не останется?
Я звоню Теме, но он не берет трубку. Покусав губы, быстро пишу:
“Прости, пожалуйста, плохое настроение. Ты ни в чем не виноват. Люблю тебя”
“Я тоже тебя люблю, - отвечает Артем почти сразу. - Неудобно писать, веду машину”
Я откладываю телефон обратно на стол и тупо смотрю на омлет на полу. На место вчерашнего подъема приходит тупая апатия. Я так устала. Устала от этих всех нервов, переживаний, недопониманий. От вечных страхов. Я, черт возьми, устала от этого дурацкого омлета.
Толкаю ногой тряпку, а потом, тяжело вздохнув, все убираю с пола. какое-то время пялюсь на сковородку, чашку с кофе в кофеварке. Для кого все это, спрашивается, если он просто разворачивается и уходит? Для кого я встаю с утра пораньше? Для кого готовлю, стараюсь? Ему ведь нет до этого никакого дела. Он только и делает, что постоянно сбегает на работу.
Встаю в ванной напротив зеркала и рассматриваю себя. Да уж, не все так просто, одной внешностью, боюсь, не отделаться. Сейчас этот поход в салон кажется глупым. Ну что это поменяет? Что? Ничего.
Артем
- Ого, какими судьбами? - встаю из-за стола, когда в моем кабинете появляется Ярослав.
- Был рядом на встрече с заказчиком, подумал, дай зайду, выгуляю АрТёма Сергеевича.
- Какая забота, - усмехаюсь, пожимая ему руку. - Я начинаю волноваться.
- Просто мы долго не виделись до моей днюхи. И, бро, ты выглядишь, как унылое…
- Все, хватит, - смеюсь, хлопая его по плечу. - Спасибо на добром слове. На обед никак не могу, встреча через полчаса, надо ехать.
Мы вместе покидаем кабинет и не спеша двигаем в сторону выхода.
- Как у вас с Белочкой? - интересуется Бродский, я только хмурюсь, но тут же улыбаюсь.
- Все нормально.
- Кого ты пытаешься обмануть? У тебя лицо стало серее сегодняшних туч.
Устало потираю лоб.
- Я ее не понимаю, - сознаюсь честно. - То она наводит марафет и встречает меня в развратном белье, то орет с утра из-за яичницы.
- Может, пмс?
- Все тридцать дней в месяц?
Бродский смеется.
- Давай оттянемся в клубе, Тем, - предлагает вдруг. - Просто повеселимся, выпьем, поболтаем, может, я даже станцую.