... Ну, я даже не знаю.
Нина,
прищурившись, некоторое время молчала, а затем подняла палец и
заметила:
— Слушай,
но их же не так звали...
— О, я
знаю, я просто передал суть — к тому же, где мне ещё блеснуть
своими знаниями альвионского, если не с тобой?
— А смысл?
Если я не знаю альвионского, — с этими словами девушка прошла ещё
немного вперёд и остановилась. — Ладно, здесь наверняка было
[много] этой истории.
— Ну, я бы
проверил спальни: на истории зачатия каэльтинов и каэльтин я бы
глянул.
— Я более
чем уверена, что это было скучно и под одеялом. — Нина фыркнула. —
Кхм, ладно. Вероятно, надо сосредоточиться.
— Со мной
рядом это сделать не так просто, — Ландони обворожительно
улыбнулся.
— Конечно,
потому что ты постоянно [отвлекаешь].
—
Ладно-ладно, — он безоружно поднял руки, а затем провёл пальцами у
рта и махнул кистью. — Рот на замок.
Оглянувшись
на друга, Нина благодарно кивнула и вновь посмотрела на трон.
Однако ни каких-либо видений, нииных ощущений не
последовало — зал остался без изменений.
— Ничего? —
не выдержав, спросил Ландони.
— Вообще.
Без понятия, как эта штука работает, — повернувшись к нему, со
вздохом призналась Нина. — Случай дома, в клубе... Между ними нет
ничего общего. Ну вот вообще.
— Это ты
так заранее пресекла моё предложение провести перед твоим лицом
зажжёной спичкой?
— Я не
настолько боюсь огня, — возмутилась Нина, а меж тем откуда-то с
потолка засеребрилась паутина, и вскоре перед лицом девушки
опустился паук размером с человеческую ладонь. Нойр замахала
руками. — А ну кыш!
Вдруг по
почерневшим кончикам пальцев пробежали белёсые искры, и воздух
вокруг них, точно вспоротый лезвиями, заволокло дымкой. Тотчас
пространство исказилось, являя подобие портала — и Нина с Эммерихом
отшатнулись в разные стороны.
Меж тем
появившаяся брешь расширилась, размером своим достигнув пары
метров, и из морока, будто вместо отражения, проступили фигуры.
Лишь по наитию — не без помощи почти позабытых школьных учебников —
в них угадались каэльтина Вендига и цесаревич Оскар. Бледная
черноволосая юница в чёрном платье убаюкивала на руках младенца,
пока навстречу им шёл белокурый молодой мужчина в тёмной шинели и
брюках строгого покроя.
Наконец
Нина взволнованно спросила, не в силах отвести взгляд:
— Ты ведь
тоже это видишь?..