Единственным, кто не вписывался в эту картину, был Борис, что
бродил по залу, ни с кем не играл, частенько останавливался у окна
и задумчиво разглядывал в нём что-то. Затем он смотрел на часы,
вздыхал, оборачивался, видел всю эту большую возню и тихо
произносил себе под нос:
— Пиздец...
Затем он снова брал себя в руки, направлялся к книжной полке,
доставал оттуда книжку, садился за столик, пролистывал ее,
морщился, закрывал и снова шел по залу с руками за спиной, словно
директор осматривал свои владения.
И так по кругу, но тут дошло время до обеда.
— Обед, ребятки! — раздался голос воспитателя, и дети
засуетились. — Убираем игрушки и расставляем столы!
Дети покорно принялись сгребать кубики и игрушки обратно по
полкам, после чего потянулись к столам.
Столы были расставлены и Борис бескомпромиссно занял столик у
окна, а перед ним тут же сел тот самый белобрысый мальчик.
— Опять ты, — поджал губы Боря, с прищуром смотря на своего
соседа за столиком, рассчитанным на двоих.
— Пливет, — улыбнулся в ответ мальчишка.
В зал вошли нянечка и принялась расставлять на столы компот. По
одному стакану каждому. Затем каждому вручили по куску хлеба и
ложку с вилкой. То, что вилкой почти никто не пользуется, Боря
подметил еще в прошлый день.
В этот раз белобрысый не стал ждать появления второго блюда, а
отломил кусок хлеба и протянул руку к стакану Бориса, что наблюдал
за ним. Однако, будучи опытным, бывший Темный властелин влепил по
руке белобрысого, отчего из нее вылетел хлеб.
Глаза соседа по столику наполнились обидой, затем злостью, и он
схватил хлеб целиком и потянулся к стакану Бори.
Боря спускать этого не стал. Он перехватил тянущуюся руку,
выкрутил ее, а затем схватил свой кусок хлеба и швырнул в сторону
остальных.
Хлеб пролетел по залу и угодил в лоб рыжему мальчишке, после
чего отскочил на стол. Однако вместо плача раздался хохот.
Быстро пробежав по залу глазами и заметив, что няни нет, Боря
резко потянул к себе руку белобрысого, а ногой под столом толкнул
его в колено так, чтобы тот распластался на столе. Тут же закончив
выворот руки, он вывел ее так, чтобы тот оказался на столе на
спине. Он прижал шею мальчишки его же рукой, схватил вилку и
подставил ему ее прямо к глазу.
— Еще раз, сученыш, ты посмеешь прикоснуться к моей еде — я
выколю тебе глаз! Выколю и заставлю сожрать! Понял?!! — рыкнул он
и, услышав шаги нянечки, сквозь смех ребятни, что началась кидаться
хлебом и смеяться, отпустил белобрысого и столкнул со стола.