Тут Борис недовольно вздохнул.
Ни одного заклинания света для начинающих он не знал. Да, в его
памяти были структуры больше десятка серьёзных заклинаний света, но
все они — высшего порядка. Новички при встрече с ним обычно
старались убраться куда подальше, а не атаковать его.
— Надо прояснить момент, но, вроде бы, у тьмы и света на первых
порах не сильно отличаются принципы построения... наверное.
В этот момент послышались шаги, и дверь в комнату открылась.
— Буся? Ужин готов! Бегом мыть руки и за стол! — безапелляционно
заявила Светлана. — Кстати, а что это ты тут делаешь?
— Играю в совещание. Решаем, сколько мороженого съедим, когда я
стану магом, — не моргнув, соврал Борис.
— Сначала надо хорошенько постараться, — улыбнулась мать и
кивнула в сторону ванны. — Давай, мы ждём тебя за столом.
Борис послушно кивнул и отправился мыть руки, после чего
присоединился к родителям, взобравшись на свой стул, и с
обреченностью взглянул на суп-пюре у себя в тарелке неопределенного
цвета.
Федя, заметив тяжелый взгляд сына, улыбнулся и протянул ему
зубчик чеснока.
— А это зачем? — спросил малыш, хмуро поглядывая на чеснок.
— Это тайна нашего рода, — торжественно произнес отец и
подмигнул ему, не обращая внимания на недовольное сопение супруги.
— Если не хочешь есть или тебе не нравится блюдо — выход есть.
— Какой?
— Кусай чеснок и жуй, пока слезы из глаз не потекут.
Боря приподнял одну бровь, а отец откусил сразу половину своего
зубчика. Когда его лицо покраснело, он с безумной скоростью
принялся закидывать в рот суп-пюре.
— Хитро, — улыбнулся сын и последовал примеру отца,
продержавшись всего несколько секунд. Боль от острого и свежего
чеснока сделала свое дело, и он со скоростью миксера принялся
закидывать в рот суп из моркови, брокколи и тыквы.
— А ты не подумал, что у него потом будет живот болеть? —
недовольно спросила Светлана, наблюдая за сыном, что за полминуты
ополовинил тарелку и теперь пытался перевести дух.
— Это секретная техника. Мой брат меня так учил, а его мой отец,
а его мой дед. Все мы через это проходили, — ответил Федя,
наблюдая, как Боря, переборов себя, ещё раз откусил чеснок и теперь
с красным лицом жевал его, набирая боль для последнего рывка.
— Мужчины... вы неисправимы, — вздохнула мать, принявшись не
торопясь есть суп.