— Ты уже встречал таких, как я? Переродившихся?
— Нет, только слышал. Переродившийся Ильяс умер полторы сотни
лет назад, и посмертия у него не будет. Его сожгли церковники, как
еретика и одержимого демонами. На нём печать анафемы Патриарха. Был
еще генерал Угрот, но он сгинул в войне родов, лет тридцать назад.
Больше пока выявить никого не удалось.
— Что же... — вздохнул Боря, уже слыша шаги родителей. — В
принципе, я согласен. Только фамилию я хочу свою.
— Угра’Салим?
Мальчик хмуро взглянул на собеседника и произнёс:
— Бойко.
— Лев Семенович, — уселся за стол Федор. — Мы посовещались и
решили принять ваше предложение. Однако мы хотели бы гарантий, что
сына у нас не заберут.
— Его некому забирать, я один и постоянно в работе.
Единственное, что могу сказать точно: я буду заниматься развитием
его дара и периодически забирать его на несколько дней для
тренировок. Гарантии же... Гарантий не будет. Никто их вам не даст,
даже если захочет. Я же... могу предложить только своё слово. Слово
дворянина, что забирать из семьи Бориса я не буду.
Супруг переглянулся со своей второй половинкой и кивнул.
— Хорошо. Мы согласны.
***
— И что? Вот так просто? — удивился Боря, глядя на свою подругу.
— Просто ничего не сказали и... Даже никакого суда?
Люба молча кивнула.
Боря же, пораженный рассказом прорыва сила молодой некромантки,
которая угробила два десятка людей и чудом не зацепила родителей.
Короткий рассказ без всяких красочных деталей для Бориса оказался
довольно показательным. Он не понаслышке знал, что такое прорыв
силы у некроманта, отмеченного богиней смерти.
Дети сидели на лавочке возле приюта. Люба сидела ровно, положив
руки на колени, и рассматривала прохожих, а Боря сидел в развалку и
болтал ногами.
— А у тебя как?
Боря нахмурился, не зная, что ответить, а затем со вздохом
произнёс:
— Странно.
— Это как?
— Не было такого, чтобы сила вырвалась. Просто в какой-то момент
понял, что она есть, — пожал плечами мальчишка и, заметив
недоверчивое выражение девочки, добавил: — Ну и весь район без
света остался.
Одна бровь подруги поднялась, а мальчишка пояснил:
— Помнишь, как на Горках светофоры и фонари с ума сходили?
Люба кивнула.
— Ну, вот я сдуру подумал, если у меня свет, то я должен
светиться. Вот я и попытался свет у фонарей забрать.
Девочка удивлённо взглянула на Бориса.