— В том то и дело, что не должна была.
Мальчишка кашлянул, снова отхлебнул какао и как-то смущенно
произнес:
— Ну, а что делать, Лев Семёнович? Проверять же заклинания надо?
Надо. А рыбки вообще на них плохо реагируют. Гуппи сразу дохнут, а
эти... Анциструсы вообще неправильные. У них от роста только усы и
третий глаз больше становится.
— У рыбы? Третий глаз? — нахмурился Лев Семёнович.
Мальчишка смутился.
— Ну, да... Погодите, а сколько их должно было быть?
Лев Семенович тяжело вздохнул и покачал головой.
— Боря, я все понимаю. У тебя нет тренировочной площадки. Тебе
не на ком учиться, но и ты меня пойми. Сейчас тебе высовываться
опасно. Смертельно опасно. Я замну это дело. Заставлю молчать людей
и подделаю бумаги, положив реальный отчет только на стол
императора. Но пойми меня правильно: ты ходишь по лезвию ножа.
— Накручиваете?
— Нет, Боря. Всё очень сложно. Сейчас за мной и тобой очень
внимательно следят несколько родов. Всем им я когда-то перешёл
дорогу. Причем так, что это не забывается и не прощается. И пока я
не оформлю землю и не выстрою там хоть какую-нибудь мало-мальскую
систему безопасности — высовываться тебе нельзя.
Боря недовольно хмыкнул.
— Я не смогу тебя постоянно прикрывать и именно поэтому тебя
прошу: не высовывайся. Будь тише воды, ниже травы. Дай мне хотя бы
шанс, чтобы ты вошёл в полную силу и был в безопасности.
— У меня другое предложение, — поставил на столик кружку
мальчишка. — Дайте мне возможность нормально развиваться и
совершенствовать навыки. Тогда мне физически никто не сможет
угрожать.
— Боря, если бы твоя сила была хотя бы водой или воздухом — я
так бы и поступил. Я бы над этим работал, но у тебя свет. Свет,
Боря. Ты это понимаешь?
Мальчик недовольно вздохнул.
— Да, неприятно. Да, тяжело. Да, трудно, но другого пути
остаться живым хотя бы до совершеннолетия у тебя нет.
— Я вас понял, — отозвался мальчишка.
— Хорошо, — вздохнул следователь и спросил: — Ты придумал
какую-нибудь отговорку для родителей? Мать у тебя сегодня выглядела
не очень.
— Придумаю что-нибудь, — кивнул Боря и слез с кресла. — Но я
настаиваю на практике целительства по методике Игоря. Кстати, а как
у него фамилия?
— Никак. У него нет фамилии, — пожал плечами Лев Семенович. —
Раньше была Резников по отцу, но несколько месяцев назад его лишили
гражданства.