— Поговорить в своих покоях, на короткое время перебравшись в
кресло, я могу и сегодня, — настояла на своём, возвращаясь к
разговору, но всё же решила пояснить, — Виллум, назначение капитана
— это важно для безопасности замка.
— А вы изменились, леди Лиат, — вполголоса, будто размышляя,
протянул лекарь, чуть склонив голову и взглянув на меня своим
пронизывающим взглядом.
— Изменилась, — не стала спорить с лекарем. Той Лиат я никогда
не смогу быть, да и не хочу - в этом мире выживают сильнейшие, а
моя предшественница не была такой.
И медленно отпив из чашки необычайно вкусный и наваристый
бульон, тщательно подбирая слова, проговорила:
— Я теперь не одна, у меня сын — будущий глава рода Эсхейм, и я
не имею права быть слабой. И должна для него сохранить род сильным
и процветающим.
— Ваши слова, госпожа, достойны правителя, — почтительно склонил
голову Виллум, признавая за мной право, и добавил, — после ужина и
обработки ран я приглашу в покои Арена.
Допить мясной бульон и сгрызть два свежих сухарика было недолго.
И уже через несколько минут меня принялись осматривать. Самые
жуткие и глубокие раны промыли тёплой, с незнакомым запахом водой и
наложили повязку с жирной субстанцией. Мелкие порезы тоже смазали,
а к всё ещё припухшей губе прижали холодную тряпицу.
Пока Виллум осматривал раны и порезы, Бергит расчёсывала мне
волосы, заплетая их в странную конструкцию.
— Пока вы не выберете себе служанку, Бергит будет помогать вам,
госпожа, — сообщил лекарь, отправляясь к шкафу, и как опытная
камеристка, быстро оглядев наряды, выбрал, по его мнению, самый
подходящий, — в этом вам не будет тесно.
— Да, отличный вариант, — согласна кивнула, невольно подумав,
что отныне все мои платья будут чёрные и красные — цвета рода
Эсхейм. Прошлая я в таких одеждах обычно терялась, превращаясь в
бледную моль. А вот как в таких цветах будет выглядит Лиат, я пока
не знала. Почему-то в воспоминаниях, доставшихся мне по наследству,
образ девушки от меня был скрыт, хотя я знаю, зеркала в этом мире
точно имеются.
— Позвольте, госпожа, — прервала мои мысли помощница лекаря,
подав крепкую, с натруженными мозолями руку.
— Спасибо, — поблагодарила я, смутив и без того опасливо
поглядывающую на меня девушку, опершись на предложенную руку, и
мысленно выругалась.