Ну ладно, сделаем тебе приятное, поиграем. Я потом это приятное с лихвой компенсирую, спрошу по-полной, и тебе это о-о-очень понравится. И думаю, Боев с его “Орионом” уже по факту лишился своей стажерки. Ну, уж больно Лиза эта лакомая, такая не на раз перехватить однозначно. Если еще и умненькая, понимающая и сговорчивая окажется, то извиняй, Андрюха, поедет девочка со мной.
Настроение моментально опять поднялось и, словно почуяв это, мне позвонила Карина. У нее же чутье прямо на то, как не дать мне вволю чем-нибудь хорошим наслаждаться, обязательно нужно дерьмеца подкинуть.
— Да! — рыкнул, отворачиваясь от примерочной и уходя подальше к стене.
— Ты где? — без обиняков потребовала ответа бывшая.
— Какая разница. Чего ты хотела?
— Мы пришли к тебе в офис, а тебя нет, и никто не говорит где ты и когда явишься на работу.
“Мы”. Стало быть детей притащила, значит, за бабками пришла.
— Карин, я тебе неделю назад давал.
— И по-твоему нам должно этого хватить, и ты нам ничего не должен больше?! — мигом повысила она голос. — И вообще, ты с детьми повидаться не хочешь? Или от своих проституток не можешь никак оторваться?!
Ну да, повидаться. Скажи уж послушать, как они, науськанные тобой, хаять меня станут и тоже денег требовать, как научила. И сама святая, конечно, по клубешникам мужиков снимать постоянно — это же просто нелегкая судьба порядочной одинокой женщины, ищущей свое счастье. Причем, поначалу и наличие мужа законного это делать не мешало.
— Кончай! — рявкнул, мигом закипая от того, на что давно бы срать с высокой колокольни, но все никак, и от понимания того, что она этот концерт как всегда перед детьми и перед моими служащими устраивает. — Я поехал по делам бизнеса. А моя личная жизнь тебя уже три года как ни хрена не касается.
— Не смей мне грубить! Я — твоя законная жена! — ага, с поправочкой на бывшую. — И мать твоих детей! А ты — неблагодарный урод! Забыл, что это ты моей семье всем обязан?! Кем бы ты был, если бы папа тебе не помог!
Кем-кем, нищим ментом, занимающимся тем, о чем мечтал с детства. Служил бы и защищал, и себя уважал.
— Сколько? — оборвал я ее набирающие громкость и накал упреки, в которых она была профи, и пока не перешла на совсем уж личное и откровенные оскорбления.