Куда они денутся.
Городок был невелик – три тысячи жителей, церквушка, торговая
площадь да дома в два этажа. Те, что поближе к площади. Они и
сложены были из желтого кирпича, крытые нарядною новой черепицей.
Те, что дальше – деревянные, одни поновее, другие и вовсе
поставлены были во времена незапамятные, а потому вросли в землю по
самые окна. Да и окна те, махонькие, кошке не протиснуться,
заставленные мутным толстым стеклом, прикрывались еще и ставнями,
словно избы опасались впустить слишком много солнечного света.
Дымили трубы. Пахло навозом и сеном, и скотиной, которую держали во
дворах. На дороге копошились куры, а ближайшую лужу, весьма
солидных размеров, оккупировала стая гусей.
Грузовичок остановился перед этой самой лужей.
И Бекшеев с облегчением выдохнул. Оно, конечно, за городом
дорога стала получше и трясти почти не трясло, но вот местную
брусчатку он все же прочувствовал, что ногой, не ко времени
разнывшейся, что всем своим организмом. Одна радость, голова болеть
перестала.
Хорошо.
Туржин с легкостью спрыгнул, не отказав себе в удовольствии
пнуть чемодан. И Тихоня, глянув в спину, сказал со вздохом:
- Совсем дурной. Ничего. Я еще похуже был.
- Эй, - Васька заглянул в кузов. – Вы тут как? Доехамши? А то
там дорогу подразмыло, после-то мужики песочком позасыплют, но пока
он ямины. Тряхало, небось.
- Тряхало, - подтвердил Тихоня и тоже сполз. А Бекшеев вдруг
ясно осознал, что он вот так, легко, не спрыгнет. Что для него эта
невеликая высота, отделяющая кузов от земли, препятствие весьма
серьезное. И что делать? Стоять с героическим видом?
Или позорно садиться на задницу, свешивать ноги и как-то от так
выбираться?
Или вовсе помощи просить? От стыда щеки вспыхнули.
- Чемодан подашь? – Тихоня понял все. – Чтоб туда-сюда не
скакать… эй ты, там… как тебя?
- Сергей, - буркнул Туржин.
- Вот, к хате носи, - Тихоня сдернул два ближайших чемодана,
которые Туржину и всучил. А Бекшеев, радуясь внезапной отсрочке,
подтащил к краю мешок Тихони.
И второй.
И на руку протянутую оперся почти спокойно. Если сосредоточиться
и прыгать на здоровую ногу, то оно и ничего. Благо, растянуться
носом в лужу ему не позволят.
Получилось.
Именно тогда Бекшеев и выдохнул. Огляделся. И увидал, что
городишко этот, что покосившуюся слегка ограду, гусей и лужу, и
домишко за оградою. Крепкий некогда, он слегка облез, облупился, да
и крыша чуть просела.