- Видная женщина. Свободный, сколь знаю, мужчина. Что тут можно
подумать?
- Льстите, - это она произнесла с убежденностью. – Да и… хватит
с меня. Вдовой быть спокойнее… но Фаньке я не отказала. Я ж ему
написала об этой-то голове… наши-то её, небось, в мусор выкинули.
Шапошников, который тут за старшего жандарма, страсть до чего
проблем не любит.
А голова, в лесу найденная, еще та проблема.
- У Епифана, знаю, на старом месте не ладилось. Норов у него был
неуживчивый больно, в том в батюшку пошел. Редкой пакостливости
человек был, боги примите его душу… - она вновь коснулась груди. –
Но все ж родня. Жаловался часто, что в Городне его затирают.
Начальство не ценит, вечно всякую ерунду всучить норовят, то кражу
кур с одеялами, то потраву огорода, будто больше некому сие
расследовать… ну я как фотокарточку увидала…
- С головой?
- А то. С нею.
- И где увидали?
- В ящике с бумагами. Вы кушайте, кушайте… мой супруг вот тоже
кушать стал мало. Дурной признак для мужчины. Мужчина, который
отказывается от еды, явно намерен уйти в лучший из миров.
Бекшеев крякнул.
И спросил.
- В каком ящике?
- В почтовом, - спокойно разъяснила Фелиция Зигмунтовна. –
Который при дверях стоит. У меня большой. Многие из постоянных
гостей оставляют мой адрес для корреспонденции. За малую доплату
принимаю письма и храню. Это было в ящике. Среди прочих. Правда,
конверт чистый и без подписи. Я и влезла. И увидела.
- То есть, снимок сделала не полиция?
- Полиция? – фыркнула она. – Какая полиция… помилуйте! Да мой
супруг покойный еще когда говорил, что они там все дармоеды, а
Шапошников – бестолочь первостатейная. Я к ним сунулась было, так
они и слушать меня не хотели по первости… потом уже Васька
прибежал. Глаза круглые. Орет, что голова в лесу человечья… тут уж
пришлось шевелиться.
- И как?
- Шапошников самолично с Васькой поехал. Голову привез, отдал
нашему мертвогляду… как его… Заньковскому. А тот уже заключение и
все-то…
- А фото?
- Оно нужно им было, как зайцу лопух для подтирания жопы. Я
потому-то Епифану и отписала. Поняла, что Шапошников эту голову
прикопает где и в деле отпишется, мол, несчастный случай. Или там,
что медведи поели…
Оставив голову мало что не съеденной, так еще и на пенечке?
- Познакомитесь – сами все поймете… - отмахнулась Фелиция
Зигмунтовна. – Так вот, Епифан не сразу прибыл. А прибыв, сказал,
что у нас тут убийца завелся. С Шапошниковым он ругался, требовал
людей выделить. А тот все отнекивался, мол, людей нету, да и убийцы
никакого тоже нету. Что, мол, Епифан сам его выдумал, чтобы в чины
выйти. На деле же просто парень с дружком повздорил. Или браконьеры
его прибили… но то вряд ли. На кой им голову оставлять? Так что
точно медведь.