Наконец, когда выпердыш смог
устроиться недалеко от Найды, на горизонте показалась его хозяйка.
И если еще сегодня днём, уходя в конюшни, они выглядела достаточно
живенько и бодро в своем обтягивающем костюме аквалангиста, то
сейчас она едва несла себя к моему двору.
Помятая, в грязных разводах на
одежде, на лбу черкаш.
Длинная еще аккуратная русая коса
днём, сейчас походила на потрепанный жизнью и временем канат.
Напускной взгляд тупоголовой Барби потух и был уставлен в землю под
ногами, на которых не было обуви, потому что несла она ее в
опущенной руке.
Слегка подняв голову, вероятно, чтобы
убедиться, что она правильно пришла, Василиса встретилась со мной
взглядом и стала еще хмурнее.
Открыла калитку, вошла во двор и вяло
улыбнулась встретившему ее всем трясущимся телом пердушонку.
Подошла к крыльцу и, поняв, что меня не так-то просто будет обойти,
сухо выронила:
- Дайте пройти.
- Э, нет, - качнул я головой. – Ты
себя видела? На тебе килограммов пять конского дерьма осталось. Я
тебя такую в свой дом не пущу.
- И что мне делать? На улице ночевать
теперь? – воззрилась она на меня озлобленно. Того и гляди, ударит
по харе своими говнотопами. – Дайте хоть помыться.
- Да кто тебе не дает? – усмехнулся
я. – Дуй за дом в летний душ. Кабинка с бочкой наверху. Потом,
может быть, и в дом тебя впущу.
- А полотенца? А шампунь? А гель для
душа? Я, по-вашему, листом лопуха должна помыться? – стреляла она в
меня вопросами и выглядела при этом как мегера. Кажется, конское
дерьмо отлично убивает тупую Барби. Ну, или актерские
способности.
- Я вынесу тебе всё это. И лист
лопуха, - сказал я кивком головы указал ей направление. – Иди пока.
А-то от вони уже глаза режет.
Собрав пухлые губы в тонкую нитку,
девчонка бросила передо мной свои грязные кроссовки:
- Сожгите их, - выронила она небрежно
и босиком пошлёпала за дом.
Не стал пока трогать кроссовки – их
начал жевать мопс.
Поднялся в свою комнату, нашёл в
шкафу полотенце, более-менее подходящее девице, затем, подумав,
взял еще и второе. На голову ведь ей тоже нужно будет что-то
намотать.
Гель, шампунь и прочее были на полке
в самом душе. Скорее всего, они захочет свои средства, но рыться в
ее шмотках я не собираюсь.
Из душевой кабины раздавался тихий
мат.
- Держи, - накинул я на трубу для
шторки полотенца.