Это что-то невероятное! Я как
завороженная смотрела на этого коня, кажется, совершенно забыв о
своём страхе. Черный, с белым пятном вдоль морды ото лба до носа.
Длинная грива почти перекрывала ему глаз, и этот кадр, кажется,
навсегда останется в моей памяти, как одно из самых ярких
воспоминаний о месяце, проведенном в деревне.
- Погладь, - предложил Пётр,
продолжая сам наглаживать своего коня.
- Нет. Боюсь, - ответила я честно, но
поймала себя на мысли, что хочу прикоснуться к этому коню хотя бы
пальцем, просто чтобы убрать челку от его глаза.
- Пошли, Лексус. Тебя ждут спа, сра и
тому подобное.
Пётр спокойно развернулся и пошёл в
сторону конюшен. Я ни на секунду не выпустила из рук его футболку,
чувствуя и слыша, как за нами пошёл весь табун во главе с
Лексусом.
- Ну, присосалась, - недовольно
буркнул Пётр и с некоторым усилием отодрал меня от своей футболки,
оставив стоять в углу у больших ворот конюшни. – Сейчас я почищу
Лексусу копыта, заведу его на развязки, и потом ты будешь его
чистить.
- Нет.
- Засыхи ответ.
Перед тем, как завести коня в
конюшню, Пётр взял небольшую щетку, с одной стороны которой была
небольшая черная щетина, а с другой – металлический крюк. Что-то
наговаривая коню, подошёл к его ноге и погладил от колена вниз, на
что конь отреагировал поднятием и сгибом конечности.
Он серьёзно сам подставляет копыта
для чистки и даже не сопротивляется? Или всё дело в том, что в
ласковый мат Петра запрятано какое-то гипнотическое заклинание?
Закончив со всеми четырьмя копытами,
Пётр подвел коня ближе к центру коридора и, продолжая что-то ему
наговаривать, надел на его голову ремешки, что-то вставив в его
пасть, на что конь фыркнул, топнул, но более не сопротивлялся.
- Это узда, - сказал, похоже,
обращаясь ко мне, Пётр. После того, как с, как выяснилось, уздой, а
не просто ремешками, было покончено, Пётр привязал коня двумя
другими ремешками, как он это назвал, - на развязки. – Иди сюда, -
кивнул он головой в сторону Лексуса.
- Господи! – выдохнула я тихо, с
опаской подходя к коню и Петру.
- Сначала задобри его. Намекни на
добрые намерения, - Пётр положил на мою ладонь яблоко и мягко
подтолкнул к Лексусу.
- Я не поднесу свою руку к его пасти.
А если он мне что-нибудь откусит? Видите, какие у него зубы?
А Лексус тем временем будто
специально мне их демонстрировал, поднимая верхнюю губу.