Папа резко схватил меня за локоть и
заявил:
— Ты сейчас же уезжаешь в южное
поместье.
— Но… почему?
Я удивленно оглянулась на Алексиса, который остался
сидеть на месте. В его карих глазах горело непонимание. Мне
почудилось, что он даже порывался встать, когда отец грубо дернул
меня на себя, но в последнюю секунду остановился.
— Войска Коэрли показательно уничтожили одну из
наших деревень. Сожгли дотла при свете солнца. Этот мерзавец жаждет
войны. Что ж, он её получит.
Эти слова услышали все без исключения гости. Голоса
утихли, смех растворился в возникшей тишине. Кто-то подскочил,
другие выхватили оружие, как будто сам Демид Коэрли стучал в наши
двери. Раздались проклятия и угрозы.
Алексис тоже поднялся. Медленно, осторожно. Он
возвысился над столом, и я в очередной раз подумала о том, какой он
высокий и статный. Возможно, в другой ситуации мне бы польстило
стать его невестой. Этот мужчина был чертовски красив. Его темные
волосы чуть вились, ямочка на подбородке делала строгое лицо
мягче.
— Что это значит? — спросил он сильным голосом,
обращаясь к моему отцу.
— А то, что твой папаша променял твою жизнь на свои
жалкие амбиции, — ухмыльнулся тот. — Ты идешь со мной, — приказал
он ему, — а ты уезжаешь немедленно. Твои вещи уже собирают
слуги.
В возникшей суматохе я потеряла и отца, и Алексиса.
Меня потащили к повозке, что уже ожидала возле ворот в поместье.
Прислуга закидывала внутрь какую-то одежду, но я даже не
осознавала, какую именно. В ушах молотила кровь. Сердце бешено
отстукивало в груди.
Почему отец отослал меня вон?
Что он собирается сделать с
Алексисом?
Повозка тронулась, и шумное, гомонящее поместье
осталось позади.
Со мной ехала только одна служанка, Кира.
Молоденькая, даже младше моего, она должна была сопровождать меня в
поездке. Но выглядела она откровенно плохо. Такая же пасмурная и
напуганная, как и я, совершенно раздавленная. Там, позади, осталась
её мать. Девушка никогда ещё не покидала её даже на сутки. А уж
уехать за сотни километров… на неопределенный
срок…
— Как думаете, госпожа, всё будет хорошо? — задала
она вопрос испуганным голосочком, точно надеялась на то, что я знаю
на него ответ.
— Думаю, да, — улыбнулась я ей, пытаясь сохранить
спокойствие. — Отец со всем разберется.
— Но если он… если он побоялся за вашу жизнь,
значит…