— А детектив, расследующий это дело, твоя знакомая. Александра, — закончила я.
— Плохо, — протянул он, — у нас с ней натянутые отношения, и она упертая. Не получится что-то скрывать при необходимости.
Что этот странный парень собрался скрывать от полиции, мне было неизвестно.
— Кулон непонятно где. Твоя подруга, носившая его, пропала, — подытожил Малах, — а ты чокнутая. Понял.
Мои брови свелись. После того как я выговорилась, стало легче, поэтому мгновенного желания убить его не возникло.
— А у тебя стремный скелет рыбы на шее, — ответила я, не сдержавшись. — Зачем вообще тебе два одинаковых кулона?
Он хмыкнул, оставив этот вопрос без ответа. Повернув голову в мою сторону, брюнет спросил:
— Ты точно не носила кулон?
— Только в кармане, когда нашла и когда хотела вернуть, — ответила я, пожимая плечами, пытаясь сбросить напряжение последних дней.
— И за это время ты не видела ничего странного? Не происходило совсем ничего необычного? — щурясь, задавал Малах новые вопросы.
До меня не доходило, почему мы все время в разговоре возвращаемся к этой подвеске. Я стала прокручивать воспоминания прошедших дней в голове, что было сложно. Прошло чуть больше месяца с того момента, как серебряная подвеска была подобрана. Можно ли считать необычным, что подруга–шизофреник утверждает, что видит кого-то? Самым пугающим в этом всем был дубак, совпадавший с ее приступами, но этому можно было найти логичное объяснение.
— Ну, — протянула я, задумавшись, у меня не было уверенности, что об этом вообще стоит сообщать, — иногда холодно. Ничего такого. Зима же скоро.
Малах заинтересованно подался вперед. Стало неловко, словно я порю какую-то чушь, а он в это верит.
— И? — спросил брюнет, призывая продолжить рассказ.
Я уставилась на него. Этот парень что, на улицу не выходит и не знает, что осень заканчивается? От мыслей об этом по телу пробежал холодок.
— Можешь конкретней задавать вопросы?! — попросила я недовольно.
— Нет, ты можешь начать додумывать или начать врать, руководствуясь моими словами, — сообщил равнодушно брюнет, так, словно вел подобные беседы каждый день.
Разговор не двигался с мертвой точки. Он не давал подсказок о том, какую информацию хочет получить. А я не знала, что могу ему рассказать. В конце концов, Малах обвел внимательным взглядом комнату, будто бы мог кого-то увидеть, а затем хлопнул себя по коленям и собрался уходить.