— Помилуйте, Аманда, — нагло усмехнулся ирбис, не
отпуская мою руку, — завтра выходной.
— Простите, забыла. Тогда с понедельника вы занимаете
этот пост.
— Только если зарплата будет поднята втрое, —
вопросительно изогнул он бровь.
— Да хоть в десять раз, компания практически ваша, —
фыркнула я в ответ. — Но! Задаток в десять процентов вы должны
перевести на мой счёт в столичном банке.
— А вы умеете торговаться, хитрая моя, — Харви
наклонился ещё ниже; его соблазнительные губы замелькали перед
глазами, и горячее дыхание обожгло щёку. — Хорошо, через неделю я
переведу задаток.
— Договорились, — юркнула я под его руку и выпрыгнула из
ниши как ошпаренная. — Простите, мне нужно в дамскую
комнату.
Не оборачиваясь, я кинулась бежать по коридору, сжимая
кулаки. Сердце стучало в висках, магия внутри требовала свободы, и
кончики пальцев чесались от пробивающихся когтей.
— Дамская комната в другой стороне, Аманда! —
насмешливый голос жениха догнал меня.
Фыркнув, я развернулась и поспешила обратно, проскочив
мимо наглого ирбиса, который с иронией наблюдал за моим побегом,
иначе назвать это не могу.
Я стояла на улице, прислонившись к стене, и успокаивала
сбившееся дыхание. Что это было? Почему меня так взволновала
близость Харви? Его губы были совсем рядом, и нестерпимо хотелось
попробовать их на вкус. Я чувствовала, как внутри меня магия ирбиса
взбунтовалась, пытаясь пробиться наружу. С тех пор, как я в первый
раз обернулась в зверя, больше не позволяла себе переходить во
вторую ипостась. Зверь мой вёл себя относительно тихо, а тут ещё
чуть-чуть, и я не смогла бы контролировать процесс
оборота.
Холод меня отрезвил: голова прояснилась, сердечко
успокоилось. У ирбисов температура тела выше, чем у обычного
человека, и поначалу я не ощущала низкую температуру. Сейчас же,
когда магия улеглась, мороз стал пробираться под кожу.
Отстранившись от стены, я развернулась и направилась к дверям
чёрного входа.
— Тётя, а у вас есть медная монетка? — услышала я
жалобный девичий голосок за спиной.
Это кто тётя? Я? Обернувшись, увидела в паре метров
девчушку лет пяти в старом сером пальто и стоптанных сапожках.
Нелепая красная шапка, из-под которой торчали лохматые белокурые
волосы, сидела набекрень. Тоненькие ручки без варежек девочка
прижимала к груди, а бездонные синие глаза смотрели с печальной
надеждой. Я даже замерла, разглядывая странного
ребёнка.