Проблемы начались с первого пункта
плана, его удалось выполнить лишь частично.
«Божечки! Мне, что выбило глаз?!» – с
ужасом подумала я и, едва ли не плача, поднесла руку к правой
стороне лица. Пальцы тут же наткнулись на какую-то огромную
неприятную на ощупь припухлость, покрытую рыхлой коркой. Лёгкие
прикосновения тут же принесли болезненные ощущения и я поспешила
отдернуть руку.
«Это что? Гематома?! Такая огромная?
Но как она вообще у меня появилась? – думала я, не зная радоваться
сохранению глаза или расстраиваться из-за новых открытий.
Сердце выбрало второй вариант. Мысли
о том, во что превратилось моё лицо, заставили слёзы вновь градом
покатиться по щекам.
«За что?! За что мне это всё? –
думала я, машинально отмечая фиксирующую повязку, наложенную на нос
– В какое угрёбище я превратилась?!»
Однако долго лить слёзы не
получилось. Мысленно я всё ещё жалела себя, но частично
восстановленное зрение активно поглощало информацию и с каждой
секундой подкидывало вопросов ещё больше, чем было у меня до
этого.
Дело было в обстановке, которая меня
окружала. До того, как открыть глаза, я полагала, что палата будет
представлять собой аккуратное помещение с ровными стенами,
выкрашенными в персиковый или светло-зелёный цвет, с современными
светильниками и мебелью. Словом, примерно в такой, в которой я
лежала во время родов.
Реальность же не только разрушила мои
ожидания, она словно желала свести с ума своим постапокалиптическим
антуражем. Первым делом в глаза бросились старомодные лампы с
потрескавшимися, металлическими плафонами в форме тарелок. Затем
внимание перескочило на желто-серый, в каких-то бурых разводах
потолок с частично осыпавшейся и вздувшийся побелкой. Не ускользнул
от моего внимания ни какой-то тёмный грибок у алюминиевого
вентиляционного отверстия, ни отвратительная, какая-то вся
обшарпанная, потрескавшаяся и покрытая нецензурными надписями
стена, с местами обвалившейся штукатуркой.
«Это что за клоповник?! Где я
нахожусь?! Это что вообще за место такое? Зона отчуждения
Чернобыльской АЭС? Полевой госпиталь бенгальских вооружённых сил?
Что за трущобы?! – шокировано думала я, пытаясь понять причины, по
которым больница, в двадцать первом веке, может так ужасно
выглядеть – Да тут развитие закончилось не в девяностых с развалом
Советского Союза, а в пятьдесят третьем! Сразу после смерти
Сталина, наверное!»