Ночь сегодня, словно отражение
состояния моей души. Огромная луна взошла над городом и окропила
своим красным сиянием каждый дом и каждую улицу. Залюбовавшись этой
красотой, не замечаю, в какой момент рядом появляется сгорбленная
бабка с тростью в одной руке и авоськой в другой. Божий одуванчик в
платочке и стареньком сарафане в горошек. Почти полночь, а она по
улицам бродит и не спится же.
— Дорогуша, надеюсь, я не помешаю
тебе? — Интересуется она скрипучим голосом и, не дожидаясь ответа,
садится рядом.
Из авоськи раздается громкий удар
стекла, бабка хихикает и говорит:
— Кефирчику захотелось перед
сном.
В таком состоянии мне неинтересно,
где она в наше время нашла кефир в стеклянных бутылках, у меня тут
проблемы посерьезней. Вот так захочешь пореветь в одиночестве и то
не дают. Ну что за жизнь такая?!
— А ты чего это тут сидишь совсем
одна? — Старушка щурит один глаз и противненько посмеивается,
смотря на полупустую бутылку. — Веселишься?
— Не до веселья мне, — бурчу, шмыгая
носом, — все подруги замуж вышли, одна я никому ненууууужнаяяя.
Бабка, наверное, думает, что я
сумасшедшая, сижу тут, в алкоголичку превращаюсь еще и вою на луну,
размазывая слезы вместе с тушью по лицу.
— Ты чего ноешь-то? — Удивляется
бабуся, доставая из авоськи «кефир» пятнадцатилетней выдержки.
Хорошо, однако, в стране пенсии подняли. — Так-то я не пью, но за
компанию.
Протерев глаза, чтобы убедиться, что
мне не привиделась старушка с коньяком, нервно икаю. С некоторыми
бабками лучше не связываться.
— Рассказывай, что за беда у тебя. —
Она делает еще один глоток, предварительно рвано выдохнув, как
заправский алкаш.
— Замуж хочу, а мужика нет, — сама
не знаю, почему рассказываю это ей.
Бабка осматривает меня с ног до
головы, задерживая взгляд на декольте и задравшейся юбке.
— Что, прямо-таки ни одного?
— Ага, — снова шмыгаю носом, — они
от меня бегут, как от прокаженной, а я уже и за самого черта замуж
согласна.
— А вот с этого места поподробней. —
Она придвигается ближе, в ожидании продолжения моей отповеди.
Кажется, я уже допилась и, мне
померещилось, что глаза у старушки, блеснули кровавым оттенком.
Все, пора завязывать с алкоголем, пока еще чего-нибудь не
привиделось, и я не стала бросаться на каждого прохожего.
— Так и за черта замуж пойдешь? И не
побоишься, что у него рога или хвост, например. — Старушка
продолжает хихикать и строить невинные глазки, попивая дорогой
напиток.