— Убери здесь всё, приготовь ужин. К моему возвращению чтобы всё
было сделано. И… — кинув на меня придирчивый взгляд, этот
горе-папаша добавил: — И приведи себя в порядок. Негоже жениху
показываться в подобном виде.
Фланн ушёл, а я снова превратилась в Золушку. Вот только никакой
доброй феи у меня не было, и помочь мне никто не спешил.
Вздохнув, огляделась.
Гостиная была скромная, но если бы не слой грязи и мусора, могла
бы выглядеть вполне пристойной. К сожалению, каждый сантиметр этого
дома кричал об отсутствии достатка у его владельца. И о полнейшем
запустении.
Некогда красивые шторы потемнели от времени и пыли, тонкая
позолота давно уже сползла с фигурной лепнины на стенах, а светлая
краска на оконных рамах пошла крупными трещинами.
И всюду, куда хватало взгляда, царил хаос и разруха. Грязь,
засаленные ткани, щербатые чашки и заляпанные мухами некогда
блестящие поверхности лакированной мебели.
Оставалось лишь посочувствовать несчастной Трисе, вынужденной
жить с таким отцом. Настоящей свиньей!
Самым печальным же было то, что я, в отличие от настоящей дочери
градоначальника, не обладала ни граммом магии. Всё, что девушка
убирала раньше при помощи волшебства, мне приходилось драить
вручную.
Засучив рукава, я отправилась на поиски тряпок и ведра для
воды.
О том, что пришло время обеда, я поняла по заурчавшему животу.
Разогнувшись, со стоном растёрла онемевшую поясницу. Сказать, что я
устала, значило ничего не сказать. Я бросила тряпку на борт
металлического ведра и с ужасом уставилась на свои покрасневшие
руки. Пальцы ощутимо дрожали, кожа сморщилась и покрылась мелкими
ссадинами.
Вытерев ладони о заткнутый за пояс подол платья, я прошлась по
посветлевшей гостиной и сделала вывод, что я — молодец, даже без
магии. Осталось домыть небольшой пятачок пола, и можно возвращаться
на кухню.
Решив, что лучше не растягивать это сомнительное удовольствие, я
снова опустилась на колени и принялась с остервенением тереть
потемневший от грязи паркет.
Именно в этот момент, когда я наклонилась с тряпкой, сзади
раздался приятный мужской голос.
— А мне нравится этот новый вид бытовой магии.
От сковавшего меня ужаса и неловкости, я тут же вскочила и,
ступив на влажный паркет, едва не упала. От позорного падения меня
спасли чужие сильные руки.
Сердце невольно затрепетало от ощущения мужской мощи, когда эти
самые руки прижали меня спиной к сильному жесткому телу.