По моей груди к шее бегут мурашки, и он их тоже видит. На узких губах моментально появляется довольная ухмылка. Аккуратнее, Джеки. Не надо объезжать его волшебную палочку так быстро.
В нем нет лишнего веса или жира. Его живот не упирается в меня, заодно погребая под собой и его член. Ноги под моей задницей жесткие и твердые, состоящие сплошь из мышц. Зараза, он еще и спортом занимается.
Ну точно член у него кривой.
Или маленький.
Да, так бывает. Вселенная та еще сука.
Хотя вообще лучше не думать о его члене сейчас. Пусть это и сложно. На самом деле, я очень хочу сейчас услышать, что он готов оплатить пакет «На всю ночь», если только я не буду против.
И тогда мы сможем уединиться. Здесь или в другом месте, которое он назовет.
Вот только я до сих пор не знаю даже его имени. И такое со мной впервые.
Он источает опасность, искушение и вожделение. На нем куда больше одежды, чем на мне, а его греховная щетина так и манит коснуться ладонью. Узкие губы хочется укусить, чтобы стереть с них эту самодовольную усмешку.
Семь дней, напоминаю себе. Это не так много, и если бы я не была гуманитарием, то могла бы поделить три миллиона на количество часов, а потом бы даже узнала стоимость каждой минуты. Деньги меня успокаивают.
Он касается пальцами моих волос, накручивает на фалангу и произносит низким голосом:
— Так ты здесь… лучшая?
Хочет убедиться, что не продешевил?
— Так говорят, сэр, — отвечаю, потупив глаза.
— Ты очень хорошо пахнешь.
Так пахнет возбуждение, еще бы ему это не нравилось. Я едва дышу рядом с ним, с большим трудом усмиряя свое тело. Мне еще никогда не хотелось обмануть Лану и переспать с кем-то просто так, потому что он чертовски горячий мужчина.
Это против правил клуба, а еще против всех моих принципов. А я не стала бы лучшей, если бы думала только о том, как их нарушить.
— Я могу сделать так? — снова шепот. Глухой. Темный, как грех. — Или на это тоже есть свой тариф?
Он касается моей шеи, и я вздрагиваю. Каменею. Но не могу сдержать тихого стона.
Он снова мельком улыбается. Победа так близка.
Он может меня касаться, если я разрешаю. А это ведь безобидное прикосновение?
Киваю.
Он оглаживает пальцами кожу, а после убирает мои волосы на другое плечо. Теперь ему лучше видно мою грудь, которая подрагивает от сильных ударов сердца. Унять сердцебиение рядом с ним мне не под силу.