Тут он, наконец, оглядел себя и длинно матерно выругался. Его
наряд никоим образом не был характерен для жителя промышленной
эпохи.
“Это что, доспех? Какой, мать его, доспех?”
Грудь и живот боярина были скрыты под литым металлическим
панцирем. Кираса — это была настоящая средневековая
кираса! На ногах кожаные! штаны, заправленные в высокие,
кожаные же сапоги, заляпанные грязью. Ладони прячутся в перчатках —
всё та же кожа, а на предплечьях тускло поблескивали пластинчатые
наручи.
Игорь осторожно провёл правой рукой в сантиметре над головой,
опасаясь обнаружить там шлем-луковку — логическое завершение наряда
средневекового воина. Но вместо этого задел и сбил на землю шляпу.
Точнее, котелок — головной убор, имевший хождение, кажется, веке в
восемнадцатом-девятнадцатом. Тёмно-серый, ничем не примечательный
котелок. Который не должен был, насколько он был знаком с историей,
соседствовать с кирасой.
И мечом. Левая рука нащупала на поясе рукоять клинка, обмотанную
ремнем. Кошель, кинжал и… кажется, это был какой-то древний
пистолет. Кремнёвый или что-то вроде того — в древнем огнестреле
боярин разбирался слабо.
“Какой-то бред! Я убью этого сукиного сына! Не знаю как, но я
вернусь, найду этого охреневшего от своих возможностей пророка и
прибью на хрен! Куда он меня засунул?”
Не меньше минуты Игорь стоял на месте, иногда поворачиваясь,
чтобы получше рассмотреть своё новое тело и детали экипировки. Так,
вроде, похож. Центр тяжести расположен где надо, высота, с которой
он глядел на мир, обычная. На сигналы мозга тело отвечало легко и,
пожалуй, привычно. Точнее без зеркала определить различия и
сходства возможным не представлялось.
Потом боярина будто тряхнуло. Дар! Это чёртово тело имело доступ
к дару? Называется, отвык за три с небольшим месяца жизни без
магии. Не проверил первое, что по настоящему важно. Технологии: все
эти телефоны, ноутбуки и машины — конечно, делали жизнь проще и
комфортнее, но без дара уроженец магического мира считал себя
только половинкой человека. Калекой, которому отрубили правую кисть
и поместили в общество таких же ущербных инвалидов.
С непривычки вышло не очень быстро. Потянувшись к центру груди
мыслью, он не сразу почувствовал отклик сплетённого из разноцветных
жгутов ядра. Отозвался дар, отчего-то, из нижней части живота, где
ему, вообще-то, быть не полагалось. Но он, по крайней мере, имелся
в наличии! А его смещение… Новый мир — новые особенности. Пусть
хоть в левой руке находится, лишь бы работал!