Первым ему бросилось в глаза отсутствие транспорта. Город был
огромным, и машины должны были бы быть обязательно. Но их не было,
как не было и автомобильных дорог. Широкие мостовые были полны
людей, идущих пешком, едущих на каких-то странных приспособлениях,
похожих на парящие в десятке сантиметров над землей доски. Как
следствие, не было и какофонии звуков, для любого горожанина
привычных, но на осознанном уровне не воспринимаемых: гула тысяч
двигателей, воплей клаксонов, визга шин и тормозных колодок, а
также ругани водителей. Не было и гари выхлопных газов, равно как и
жёсткости отравленного воздуха — он был полон свежести лесного
бора.
Следом он отметил поголовную красоту местного населения.
Мужчины, женщины, дети — каждого можно было смело использовать в
рекламных целях. Вот этот статный мужик в белой рубашке, с лицом
полным довольства и уверенности в себе, хоть сейчас мог украсить
постер медицинской клиники — “между тобой и здоровьем нет никаких
преград!” А шагающая с ним под ручку миниатюрная фотомодель вообще
могла продать всё что угодно: от нижнего белья до средства от
запоров. Прибавить к ним задумчиво прыгающего на одной ноге
белобрысого пацана лет пяти, и получится модель идеальной
счастливой молодой семьи, которую так любят использовать где ни
попадя рекламщики.
Даже Николай, которого Игорь уже знал как бледную немощь,
выглядел весьма импозантно: белая рубашка и шорты отлично
контрастировали с загорелой кожей, открытое лицо сверкало улыбкой,
а на голове, придавливая светло-русую шевелюру, лежали
солнцезащитные очки. Молодой миллионер на отдыхе в Сиаме!
Людей было очень много. Просто нереально много, словно в городе
случился праздник и все его жители высыпали на улицы в ожидании
шествия или карнавала. Нарядно одетые, молодые и счастливые —
какой-то воплощённый элизиум.
Антошин почувствовал, как сковывающее его напряжение отступает.
Разум продолжал убеждать боярина в том, что всё окружающее его не
является реальностью, но органы чувств сигнализировали об обратном.
Запахи, звуки, яркие краски, солнечный свет и ощущение силы и
здоровья в каждой клеточке тела.
— К этому можно привыкнуть… — едва слышно пробормотал он себе
под нос. — Господи, к этому невозможно не привыкнуть!
В кофейне, которая располагалась на втором этаже невысокого
здания, выстроенного в незнакомом Игорю стиле, ему подали зелёный
чай. Сделав первый глоток, мужчина был вынужден признать, что
давненько не пивал столь правильно заваренного лунцзина. И
постарался напомнить себе, что на самом деле он лежит в капсуле,
погружённый в гигроскопичный гель, а специальные приборы отправляют
ему прямо в мозг сигналы, убеждая последний в том, что тело пьёт
чай.