И вот окружающий меня дым стал
формироваться в мой прообраз. Теперь уже напротив меня стояла я
сама, только сотканная из ткани Тьмы. И глаза у тёмной меня горели
потусторонним огнём, будто уголь тлел внутри, периодически
вспыхивая ярким всполохом. Я - тёмная подошла ко мне у столба,
обернулась и подмигнула мне, стоящей у края рунного круга. Потом я
- тёмная улыбнулась звериным оскалом и одним плавным движением
втянулась в тело у столба. Я посмотрела на это и тоже вернулась в
себя.
По телу прошла холодная дрожь, и
глаза открыл Зверь. Кровавая пелена закрыла зрачок, губы дёрнулись
в зверином оскале, и внутри проснулась жажда крови. Но наступило
утро, шаман что-то пошептал, и Зверь заснул.
Очнулась я уже в пещере, лежащая на
полу. Грудь и солнечное сплетение сильно ныли. Ночное знакомство с
Тьмой не прошло бесследно. Зрение с обычного самопроизвольно
перестраивалось на магическое, настолько резко, неожиданно и часто,
что через некоторое время начала болеть голова. Я, то видела всё в
обычном формате, то смотрела на энергоструктуру окружающего меня
камня. Это невероятно утомляло. Процесс не поддавался контролю, как
я ни старалась. Противомагический ошейник не позволял мне управлять
собственной магической силой. К вечеру я была вымотана и была
готова стучаться головой об стены, лишь бы унять головную боль.
Вторая – десятая ночи. Чёрное капище.
Рунный круг. Звуки бубна и камлание шамана уводили меня в грёзы
ночи. Я стояла, привязанная к столбу, и только благодаря ему
держалась на ногах. Сознание улетало в невероятную тёмную даль
навстречу прекрасному танцу. Завораживающий танец с рунами Тьмы,
только теперь рядом со мной танцевала я сама - тёмная. Тёмная то
проходила сквозь меня, то возвращалась в тело и ныряла в меня у
столба. Мы танцевали и играли. Тьма искушала меня своим танцем.
Восторг переполнял меня. Я готова была отдать себя всю Тьме, только
бы не выходить из этого состояния. Моё чёрное Солнце танцевало с
тёмными рунами, обнимая их своими лучами. Я кружилась и кружилась
всю ночь, пока шаман не прекращал мой первобытный танец и не
возвращал меня в пещеру без чувств.
А днём я не могла вспомнить ничего из
того, что было ночью. Я валялась на полу, прикованная за ошейник.
Зачем, мне было непонятно, всё равно не могу вообще ничего. Только
лежать. Ощущение, что меня раздавили большой плитой. Я провалилась
в сон без снов.