— Нет, Саймон, я не могу так ей
рисковать, — запротестовал Талли.
— Пойми, Терравиус, я тоже её очень
люблю и желаю ей только лучшего. Но если она на самом деле Игрок, и
это задачка для неё? Тогда только она может спасти вообще весь
континент, ты это понимаешь? — Саймон старался не повышать голос,
но получалось не очень.
Он сам сильно нервничал: а вдруг он
не прав, и Элли обычный маг? Тогда она просто погибнет. И виноват в
этом будет он сам. Саймон нервно раскачивался с пятки на носок,
пытаясь убедить себя самого в правоте своих выводов, как в гостиную
вошел дежурный маг.
— Ваше Величество, Мастер Талли,
княгиня проснулась.
— Княгиня? — одновременно
переспросили король и маг.
— Да, княгиня, не Зверь, — подтвердил
маг.
Талли и Саймон чуть ли не бегом
спустились в комнату девушки. Элли сидела на кровати и
рассматривала окровавленную стену.
— Элли, — обратился к девушке Саймон,
— ты как?
— Нормально, — вздохнула девушка.
— Скажи, ты помнишь, что сегодня
несколько раз над тобой брал верх Зверь?
Элли молча кивнула.
— Расскажи, что случилось, что его
так растревожило?
— Я спала, когда в сон ворвалось
дыхание Тьмы. Было похоже, как будто чернь сделала ещё шаг. Я
практически услышала, как она дышит. И сладковатый запах дошёл до
Зверя, — девушка виновато взглянула на мужчин, — он просто сошёл с
ума, у меня вообще не было возможности совладать с ним.
— Почему он так отреагировал на
чернь? — задал вопрос Саймон, подтягивая кресло поближе к кровати
девушки.
— Он один раз уже проиграл… —
вспомнила она, и по телу пробежала лёгкая дрожь.
— Ты уже была на мёртвой земле? —
Талли был в шоке от услышанного. — Когда?
— После прохождения инициации. Это
было моим первым заданием, — она смотрела на мужчин: Талли сжал
кулаки так, что они побелели, Саймон сжал челюсти.
— Это Радаган тебя туда отправил? —
не унимался Талли.
Она кивнула.
— Что там было, можешь рассказать? —
поинтересовался Саймон.
— Могу, но, честно, не очень приятно
вспоминать. Мне открыли портал в центре черни, около древнего
могильника. Я начала поглощать чернь своим шаром. Мне почти
удалось. Но всё это сопровождалось бесконечным количеством картинок
гибели людей, и это продолжалось очень долго, а потом была
страшная, всё разрывающая боль. Я тогда не выдержала
информационного потока. Он затопил меня. Больше я ничего не
помню.