— Главное — больше не попадай в передряги, хорошо?
Прозвучал сигнал поезда, словно избавляя меня от лишних слов,
которые могли бы причинить боль. Я не мог гарантировать Ольге, что
мы еще встретимся, поскольку мог просто свалить в Сибирь, да
надолго. А ждать... Ну, я был бы не прочь увидеться, но даже в этом
мире с многоженством девушке наверняка было бы обидно узнать, что
после долгой встречи она оказалась бы далеко не первой кандидаткой,
поэтому лучше не обнадеживать.
Помахав Ольге на прощание, я почувствовал, что как-то вымотался
за сегодня. Однако Пушкин быстро меня нашел, я даже не успел
свалить раньше всех.
— Пётр, я предлагаю заехать в рабочую резиденцию графа, здесь
недалеко.
— Ругать будет за то, что целовался с его дочкой у всех на
виду?
Владимир искренне рассмеялся.
— Дело молодое, хотя все же принято сперва знакомиться, а то
может произойти конфуз, — уже тише добавил мужчина.
— Буду иметь в виду.
— Но все же настаиваю. Я с ним переговорю на этот счет, поэтому
обойдемся без долгих посиделок, день крайне насыщенный и всем пора
отдохнуть.
Я в итоге согласился, на самом деле рано или поздно граф будет
до меня допытываться. Раз уже слежку вел, лучше сразу разобраться и
идти спать со спокойной душой.
Резиденцией оказалась квартира в одной из множества многоэтажек,
близко к центру. Судя по всему, именно здесь граф порой зависал,
когда лень было ехать обратно в имение. Охрана усилена, патруль из
людей Светлова, что после нынешних событий немудрено.
Вскоре выяснилось, что я немножко так ошибся. Не одна квартира,
а вся многоэтажка принадлежала Светлову, поэтому я присел в
вестибюле, как в гостиной, устроился поудобнее на мягком диване и
стал созерцать фото Ольги, которые висели на стенах. В модной
одежде, в униформе, в платьях и даже купальнике, пусть и закрытом.
Даже и не знал, что она фотографировалась для журнала. Я что, с
моделью целовался? Наверное, стоило порой листать глянец, а то мало
ли, конфуз может произойти, действительно.
***
В комнате мерно постукивал механизм старинных напольных часов,
богато украшенных самоцветами. Большое окно выходило на центр
Липецка, высвечивая ночные огни реклам и движущиеся подобно
светлячкам фары автомобилей. Воздух наполнился легким ароматом
коньяка, следом — нотки цитруса. Светлов отстегнул кобуру, ножны,
снял пиджак и небрежно повесил на спинку стула, после чего сел за
пустующий стол и принялся вяло елозить по столешнице почти пустым
стаканом с алкоголем.