- Здоровье бережешь? – спросил
красивый чеченец в бежевом костюме, сидевший за одним столиком с
круглолицым.
- Оно у меня одно, Рустам. Одно! И
его не купишь! Поэтому я должен пить настоящий боржом.
- Будто паленый боржоми нельзя в
стеклянную тару закачать.
- Можно. Но труднее…
- Тебе на диету надо, - рассудительно
произнес Рустам, но в глубине его глаз скрывалась насмешка.
- Не надо. Диета ввергает меня в
невроз. От нее вреда больше чем пользы. Просто нужно есть строго по
расписанию.
«Особенно, когда на халяву», -
подумал Рустам, без всякого аппетита перемешивая ложкой
солянку.
Придорожный ресторан на трассе,
идущей на юг к столице. Вполне подходящее место для конфедициальных
встреч. Народу в зале, выполненном в не выходящем из моды
деревянно-патриархальном стиле, было немного. Несколько шоферюг
расселось по углам. Еще двое крепких бойцов с настороженными
глазами сидели у входа - это охрана Рустама.
Можно было бы и не сидеть в этом
ресторане, а давно уже разойтись. Но обед стал традицией при
встречах этих людей. Круглолицый был патологически жаден, и халява
его расслабляла, добавляла ему тонуса. А сегодня была самая важная,
ключевая из встреч. Итог многомесячных переговоров. Сегодня все
срослось. Это был исторический миг, о котором будут еще долго
помнить! И Рустам не посчитал грехом за такое дело опрокинуть
рюмку–другую из запотевшего графинчика.
Официантка принесла «боржоми» в
стеклянной бутылке, с ненавистью глядя на посетителя.
- Приятно с тобой дело иметь,
Василий, - Рустам налил себе водки, потянулся к рюмке сотрапезника,
но тот замахал руками – мол, сухой закон. Здоровье не купишь.
- Сказал – сделал, - кивнул
круглолицый Василий. - В срок и качественно. И заметь, не требую
дополнительной платы, хотя и очень хочется.
- Я уже расчувствовался, Васек,
ха!
- Давай, чтобы не последняя сделка
была, - Василий налил себе в рюмку боржоми и чокнулся.
Рустам еще только начал отведывать
солянку, а его сотрапезник успел расправиться со своей порцией и
потребовал еще одну. Затем пельмени. Еду Василий перемалывал со
скоростью электрической мельницы. Его аппетит подстегивала сладкая
мысль о халяве, как шпоры жокея резвого скакуна.
Рустам еще не успел закончить со
своим горшочком, а Василий уже приканчивал пельмени, заедая
кусочками осетрины.