Наконец, со стороны городской ратуши
донёсся бой часов, и рыцарь начал нетерпеливо вскрывать конверт.
Потом достал из него сложенный листок, запечатанный воском.
Разорвал и его. Да, тяжело было людям до появления электронной
почты. Хотя бумага с печатью смотрится солидно, ничего не
скажешь.
— К западным воротам! — крикнул,
наконец, он. — Рысью!
И первым припустил по узкой базарной
улочке. К счастью, в этот ранний час вокруг было ещё безлюдно.
Хотя, учитывая осадное положение, я вообще не уверен, что здесь
сегодня кто-то будет торговать.
— Повезло, западные тут не очень
далеко, — крикнул за моей спиной Петя. — Староват я для
марш-бросков.
— Ты же не сам бежишь, а твой герой,
забыл? — спросил его Бруно. — Вообще уже обленился!
— Разговорчики, — улыбаясь, бросил я
им на ходу.
Что-то в этом было эпическое: отряд
вооружённых дружинников, несущийся по узким изогнутым улочкам,
звенящий железом и сталью. Проносящиеся мимо приземистые дома и
удивлённые лица редких прохожих. Я подумал о том, что нам
предстоит, и сразу посерьёзнел. Хоть бы не опозориться, не
обнулиться в первые же минуты боя. С мечом я пока в Нереалии не
успел повоевать, кто его знает, в какой мере смогу использовать
былые навыки.
Вот и ворота. Высокие створы заперты
на внушительные засовы и дополнительно подпёрты брёвнами. Вокруг —
расчёт городской стражи. Сверху — лучники, поглядывающие на нас
подозрительно. Я поднял руку, давая команду остановиться. Навстречу
отряду выбежал командир расчёта караульных, узнал Бывалого, что-то
быстро начал ему докладывать. Почему тянет? Почему сразу не откроет
ворота?
— Открывай, я тебе сказал! — донёсся
до меня громкий возмущённый голос рыцаря. — Читать умеешь? Вот
приказ воеводы!
Караульный в сердцах махнул рукой и
побежал обратно к воротам. Его люди отодвинули брёвна, стали
вытягивать засовы из петель. Я подошёл к Бывалому:
— В чём дело? Что тут за спор
был?
— Говорит, ушёл гандариец, нет
никого! Тоже мне знаток нашёлся! — возмущённо сказал сотник и
обернулся к бойцам. — Был бы знаток — в дружине служил бы, а не в
городской страже. Отошли гандарийцы, заняли оборону, ясное дело.
Отряд! К бою готовьсь!
Через пару минут мы уже неслись по
каменному мосту через ров, перед нами раскинулись луга, а ещё
дальше — полоса выжженной земли до самой опушки леса. Больше ничего
и никого видно не было. Разве что несколько ворон на лугу перестали
тюкать клювами землю и смотрели на нас вопросительно. Крики «ура»
за нашей спиной стихли, бойцы замедляли шаг, пока и вовсе не
остановились.