Дружинники заухмылялись, Мамай
подмигнул Персивалю.
— Да не секрет. Снаряжение тебе дед
Тимофей выдаёт, — вздохнув, пояснил Добрыня. — Ну и если ты ему
ручку позолотишь, он тебе по первому сорту всё обеспечит. У него
всегда заначка есть из самого дефицитного. Скряга он, что
поделаешь.
— А я думал, он тебе по-родственному
помогает, — притворно удивился Персиваль. – Дульсинея же его дочь,
в реале, это все знают. Может, ты уже и жениться обещал?
Добрыня лишь сокрушённо покачал
головой.
— Много ты знаешь, Персиваль! Со
свечкой, что ли, стоял? Я убеждённый холостяк, — с обидой возразил
он, вызвав новый взрыв хохота у ребят.
Тем временем поля закончились, и лес
потянулся с обеих сторон, постепенно густея.
— Так, мужики, отставить веселье, —
приказал Мамай. — Витя, бери двух сотоварищей и дуй вперёд.
Обнюхивайте каждый куст, ваша задача отряд от засады уберечь. Места
начинаются глухие. Колонне не растягиваться, соблюдать тишину.
Дружинники посерьёзнели, приблизились
к телеге. Витя с Бруно и Петей унеслись вперёд. Рыцари пристроились
в хвост колонны, причём Персиваль выудил из седельной сумки ручной
арбалет и держал его наизготовку.
Некоторое время мы шагали почти в
полной тишине. Я с любопытством разглядывал кусты и деревья,
размышляя над тем, растут ли тут ягоды — черничка, земляничка. Было
бы приятно и вкусно. Надо будет проверить. Из леса доносилось пение
птиц, что очень радовало, так как в очередной раз подтверждало
основательность разработки Нереалии. Вот, кажется, жаворонок. А
может, соловей. Боюсь ошибиться. А вот дятел. Тут уж наверняка.
Старается, бродяга. А это ухнула сова. Ишь ты, ей днём спать
полагается, а туда же. Словно отвечая ей, донеслось ответное уханье
по другую сторону от нас. А затем вдруг что-то свистнуло возле уха,
и идущий рядом со мной дружинник рухнул, как подкошенный. И сразу
же воздух снова наполнился свистом, но теперь ещё и в сочетании с
боевым кличем.
Из незаметных глазу укрытий в кустах,
с деревьев, отовсюду — на нас выскакивали разномастно одетые
бандиты, с остервенением и улюлюканием кидаясь в бой. Краем глаза я
успел заметить, как облепленные разбойниками рыцари кружатся на
конях, раздавая щедрые удары мечами направо и налево. Возница
спрыгнул с телеги и булавой отбивался сразу от двух нападавших. Ну
а оставшиеся пешие дружинники сгрудились вокруг телеги, пытаясь
защитить «складированных» на ней товарищей. Прямо на меня напирал
здоровенный громила, в кольчуге и рогатом шлеме. В руках у него был
кистень: гирька с шипами на цепочке, закреплённой на длинной
палице. Такая гирька способна всё раскрошить на своём пути. Поэтому
я не стал геройствовать — сначала подпрыгнул, когда он попробовал
достать ноги, затем пригнулся, когда он нацелился в голову, а потом
просто упал на землю и перекатился разбойнику за спину. Пока он с
яростным криком разворачивался, я глубоко вонзил кинжал в
неприкрытое металлом пространство между шлемом и кольчугой. Крик
оборвался, и верзила рухнул мне под ноги, на глазах теряя
плотность, как бы выцветая. Ещё через несколько мгновений он стал
полностью прозрачным, а затем и вовсе исчез. Шлем и кольчуга
сложились кучкой, освободившись от хозяина.