— В сторону отойди, говорю, —
раздражённо повторил писарь. — Приёмник блокируешь.
Я в недоумении отошёл ближе к окну и
осмотрел себя. Как и в первый раз, на мне были свободные холщовые
штаны и такая же рубаха. В карманах и на поясе пусто — всё осталось
там, на болоте, на поживу людям Шкипера.
— Тридцать девятый, — монотонным
голосом произнёс писарь.
В высоком, атлетического сложения
брюнете, появившемся в круге приёмника, я без труда узнал Семёна.
Странно было видеть его без кольчуги, шлема и меча.
— Привет, Алекс, — кивнул мне он. — И
тебе, Тимофей, здравствуй.
— Здоровее видали, — огрызнулся
писарь. — Выйди из круга.
Семён улыбнулся и сделал шаг в
сторону. На его месте тотчас же появился незнакомый мне толстяк с
круглым добродушным лицом.
— День добрый! — поздоровался он.
— Сороковой! Что ж вы за вояки такие!
— в сердцах сказал дед Тимофей. — Так скоро всю заставу вашу тут
приму.
— Ну, мы же не на пикнике обнулились,
сам понимаешь, — попытался оправдаться Семён.
— Да плевать мне, где вы обнулились,
— отрезал писарь. — Драться надо лучше! Кто подходы к городу
прикрывать будет? Мне что ли, старику, прикажете? Так поди лучше
вашего справлюсь! Скройтесь с глаз моих!
Мы с Семёном переглянулись и сочли за
лучшее ретироваться.
Во дворе ратуши кипела жизнь. Только
что прошедшие через приёмник дружинники стояли кучками, оживлённо
общались, жестикулировали. Должно быть, обсуждали детали боя и
выясняли кто, где и при каких обстоятельствах был обнулён. Немного
странно было видеть столько народу в одинаковой стандартной одежде,
но тут уж ничего не поделаешь.
В центре двора стояли два
внушительных бочонка. На одном было написано «квас», на другом —
«пиво». Тут же неподалёку было накрыто несколько столов, на которых
стояли кружки, и разложена была нехитрая закуска: бутерброды,
рыбка, баранки, сухарики.
— Ничего себе, — поразился я. — И
что, у вас всегда так обнулившихся дружинников встречают?
— Не всегда, конечно, но бывает, —
поделился опытом Семён. — Воевода наш — мужик с понятием. Да и
ситуация не самая обычная — не каждый день у нас такие крупные
операции с серьёзными потерями. Надо народ поблагодарить и морально
поддержать.
— Я за пивом, вы будете? — спросил
добродушный толстяк, прибывший одновременно с нами. — За знакомство
выпили бы! Меня Афанасием зовут.