— Лорд-куратор, — нервно
поприветствовала я дракона, в нерешительности замерев у дверей.
— Этель, — словно отмерев, мужчина
перевел взгляд на меня. — Ты вовремя. Садись.
Он
сделал приглашающий жест, указывая на стул для посетителей, и я
нерешительно двинулась вперед. Странно, я не увидела в его глазах
ни малейшего торжества, что я тут… И ни малейшего удивления. Словно
он точно знал, что я приду. Что у меня не будет другого
выхода…
И
только тут, когда я стояла перед драконом и смотрела в его
совершенное, словно у небесного духа, лицо, у меня в голове вдруг
что-то перещелкнуло. Никакой он не небесный дух! А настоящие
исчадие низших миров!
—
Это все вы! — пораженно выдохнула я, ощущая себя так, словно мне
выдали недостающие кусочки мозайки, и картинка наконец сложилась. —
Это вы подстроили так, чтобы мне не дали ссуду на
обучение!
Мужчина перевел на меня холодный, спокойный
взгляд. Я думала, он станет отрицать, говорить, что у меня нет
никаких доказательств… Однако дракон произнёс лишь одно
слово:
— Да.
На
его лице не было ни малейшего раскаяния от содеянного, и я
задохнулась от возмущения:
—
Но… как… какое право вы имеете вмешиваться в мою жизнь!
Это все его рук дело! Но как можно поступать
так… несправедливо? И жестоко!
Тут мужчина вдруг упруго оттолкнулся
от стола, на который опирался. И сделал шаг вперед. Я замерла,
силой воли удерживаясь от того, чтобы не попятиться. Я ни в чем не
виновата. А вот он — да! Еще шаг. Дракон остановился прямо передо
мной, и я с ненавистью уставилась ему в глаза.
Жесткие пальцы легли мне на
подбородок.
—
Я же сказал, что мне нужно, чтобы ты стала моей ученицей, —
отозвался он.
В его лице при этом ничего не
дрогнуло — так же, как и ранее в нем не появилось и тени раскаяния
от моего обвиняющего взгляда. Наверное, он и убивает с таким же
ледяным спокойствием, как и загоняет других в ловушки…
Солнце за окном уже село, и на
кабинет резко, словно накинули одеяло, упали тени. В неверном
сумеречном свете лицо мужчины отчего-то показалось пугающим, и я
вдруг ощутила, как сердце судорожно колотится, а пальцы мелко
дрожат от смешанного со злостью страха.
—
Ты здесь, чтобы принести мне клятву, — это был не вопрос, и поэтому
я не ответила. Его пальцы наконец исчезли с моего подбородка, и я
почувствовала, как он схватил мое запястье, и тут же дернулась,
вырываясь.