- Скажи честно, чего тебе от нас надь?
– откровенно спросил бабай.
А вот это
разговор: не люблю я этих тварей на доверительную беседу выводить.
В отличие от людей, у них ведь слабостей нет. Разве что самые
примитивные, пища и человеческие эмоции, по сути одно и тоже,
поскольку нечисть именно нашими страхами и тревогами питается.
Хотя, порой, и человеческую еду употребляет. Но это по желанию.
Например, лешие кефир очень уважают.
Короче
говоря, откровенность за откровенность.
- Бес нам нужен. И не говори, что
такой не обитает в вашем клоповнике, не поверю.
Проводник
хмыкнул:
- Бес… Имя распространенное, вроде
Ивана. У нас таких десяток наберется. Личное имя-то
имеется?
Я понимающе
кивнул:
- Чуром его кличут.
Было
заметно, как заиграл скулами бабай, но вместо ответа он свернул
куда-то в проулок и махнул рукой, зазывая нас за собой.
Сразу за
покосившейся плетеной оградой стоял огромный деревянный дом. Окна
забиты, на двери огромный замок, правда, не заперт – висит себе на
одной душке. Внешне вполне себе сносное жилище, в отличие от
остальных домов. Но было тут кое-что интересное, на что стоило
обратить особое внимание. Все пространство за забором было усеяно
деревянными крестами. Сколочены из старых, сильно почерневших от
времени, досок.
- А это еще что? – поинтересовался
я.
- Это от бывшего хозяина, вернее,
хозяйки досталось, - пояснил бабай. – Наследство, так
сказать.
- Обереги?
- Ага.
- Погоди, так в этом доме человек, что
ли, обитал? – поразился я.
Проводник
причмокнул:
- А то как же. У нас бесам все самое
лучшее причитается.
- Хочешь сказать, среди вас живая душа
жила? Одна?!
- Жила… одна, конечно… - подтвердил
бабай. – Ну а что тут такого… Нам среди вас можно, а наоборот
нельзя, что ли? Не правильно так рассуждать, ущемление прав, так
сказать.
На моем
лице возникла кривая ухмылка.
- Хватит демагогию разводить. Лучше
скажи, дома нынешний жилец?
- А почем я знаю, - пожал плечами
бабай. – Мне за ним следить резону нет. У меня других дел
хватает.
Только я
собирался открыть калитку, как передо мной возникла худощавая
фигура стажера. Он деловито провел взглядом и, обернувшись,
обратился к проводнику:
- Скажите, а кто проживал в этом доме
до Чура?
- Знамо кто, - тут же откликнулся
бабай, –Ефросинья проживала. Сто лет, почитай, землю топтала, а все
никак ее тудой не забирали. Даже когда деревня вымерла, и мы
заселяться стали, она переезжать отказалась. А настаивать на
выселении никто не стал. Вот так эта старуха свой век и дожила.
Годков эдак десять, если не больше, среди нечисти ютилась. Но мы,
крест даю, бабуську не трогали. Уговор есть уговор!