Не зря Тёма
считал его тормозом. Сева придумал себе свою Европу и как всякий
русский интеллигент с ней носился. Однако просто так бегать он не
мог, получил в зубы приказ Совета обороны и отбыл с дружиной в
Крым.
А куда б он
делся, когда дума его княжества простым большинством голосов
признала войну всеобщей? Теперь всё, следующим её решением станет
ратификация условий мира, а до того момента вся власть у
советов.
Впрочем, в
советах сидели те же бояре, так что вся власть у бояр, простые маги
со своим мнением получают повестки и едут на фронт. А Всеволод по
именному приказу улетел на своих бомбовозах, даже сыновей с собой
взял. Младшему Игорю как раз перед войной исполнилось
шестнадцать.
Заправили
самолёты дружины топливом, загрузили бомбами, и повёл Сева бомбовоз
в составе дружины на Румынию. В одной из машин летел Ваня вторым
пилотом, и отдельно Игорёк борт-стрелком.
Летал князь
бомбить нефтяные прииски и средства доставки нефти. Сбрасывал бомбы
и думал, что недоразумение затягивается, давно должны поступить из
Европы предложения.
Могли ему
что-то не докладывать? Сева лично обладал боярской властью и
числился в советах, ему сообщали всё. Только это всё было из совсем
другой оперы. Доносили о зверствах европейцев над пленными и над
мирным населением.
Дружина
бомбила Румынию и теряла над ней машины. Присылали новые, дружина
росла, но не в том суть. Парни выпрыгивали с парашютами. Спустя
какое-то время добрые румыны передали через Бизантию фотографии
ужасных истязаний.
Европа
продвинулась на восток, захватила Молдавию, и добрые румыны
устроили опрос населения с расстрелами. Потом Европа блокировала
Одессу. Держать в осаде порт при господстве на море флота
противника – удовольствие очень средненькое. И добрые румыны для
мирного населения перекрыли воду.
Ждал ли после
этого Всеволод сигналов от Европы? Сел бы с ними за один стол?
Никто не знает, князь всё больше замыкался в себе. А потом над
Румынией сбили самолёт младшего сына, и добрые румыны очень
постарались, чтобы фотографии с пытками Игоря получил
папа.
Над Румынией
однажды сбили самолёт князя. Он был опытным пилотом, обрушил машину
в пике и врезался в какой-то завод. Вряд ли в последние секунды он
думал о переговорах с Европой.
Князем Москвы
стал Иван. Первым своим решением он призвал московские дружины и
просто москвичей в плен добрых румын не брать. Откликнулись все, и
Князя Москвы в этом вопросе поддержали другие княжества,
королевства и Царство. Дальневосточники к тому моменту уже приехали
на фронт и вовсю воевали.