Вот с твоей мамой у меня куда хуже все обстоит.
Господи, как мне дожить до этого трижды распроклятого вторника? До того дня, когда я наконец смогу с ней поговорить так, чтобы она меня услышала. До него и шансов нет ни на что.
— Ветров, что ты задумал? — Викки спрашивает в лоб, заставляя меня обратить внимание уже на неё. Забавно. Интересно, она и вправду надеется на прямой ответ, или все-таки больше надеется считать в выражении моего лица?
Ник за это время уже отчалил — переодеваться и за лошадью, уронив при этом небрежно: “Встречаемся у семнадцатого поля”.
— Я? — я округляю глаза, задумчиво касаясь взглядом — увы, пока только им — поджатых мягких губок бывшей жены. — Я тут ни при чем, родная. Николай Андреевич сам изволит за тебя стреляться. Ужасно хочет, чтобы я не мельтешил у вас под ногами.
— Он что? — Викки тревожно оборачивается, впиваясь взглядом в спину Ника, будто прикидывая, можно ли еще его окликнуть и остановить.
— Он со мной поспорил, — ухмыляюсь я, объясняя прямо, — если он меня уделает — я оставляю вас в покое и даже в поле зрения не появляюсь. Ты не возражаешь, если я пройдусь до поля боя? А то как бы там без меня не начали.
Она возражает. Она очень возражает. Правда — только про себя. Ведь и вправду — к этой чудной гонке я причастен только своим согласием.
Викки разворачивается и торопливо шагает за Ником — увы, уводя от меня и Машутку. Понятия не имею, что она задумала и на что рассчитывает.
Интересно, а в нашем с Ольшанским споре техническое поражение предусмотрено как возможность? Я, так и быть, готов принять его капитуляцию.
_________________________
*
Барьерные скачки или стипль-чез — скачки по пересеченной местности или скаковому кругу с установленными барьерами. Наперегонки, и в этом их принципиальное отличие от того же конкура, в котором всадник и конь справляются с препятствиями соло.9. 9. Канкан по граблям
Они подбираются друг к другу бочком и думая, что я этого не замечаю. Правда, оба бросают на меня настолько вороватые взгляды, что понятно — они точно знают, в каком месте и что нарушили. Оба ждут, что я сейчас одерну и запрещу им все это, только я пытаюсь выдержать на лице невозмутимость. Нет, не прикидываясь, что я ничего не замечаю, но и не давая претворяться в жизнь первым порывам.
Меньше всего я предполагала, что мне судьбой уготована роль надсмотрщицы.