Свободные от чернил участки кожи тоже образовывали узор.
Я молча скинул с себя пиджак, и расстегнул верхнюю пуговицу
рубашки. Мечи нам выдали тренировочные, чтобы не покалечились.
Краем глаза стал замечать, как офицеры и часть рядовых бойцов
собрались на любопытное зрелище. Где-то в толпе я заметил ту самую
девчулу в бело-красном платье и весело подмигнул ей.
Тату всё ещё были: гибкость и скорость реакции. Порошок давно
загружен. В общем, я был готов к мочилову. Прозвучала команда, и мы
сблизились, прощупывая друг друга.
Я сразу же провёл разведку зрением Агатоса. Ого, не пожалел на
меня братишка две легендарочки и три временных тату.
Эффекты струились по оружию, вытесняя друг друга по-очереди,
вокруг тела тоже двойная цветовая гамма.
Когда он на меня побежал, я понял, что одна из тату — на
скорость. Отразил его первую атаку, немного отошёл в сторону, следя
за движениями. Только дурак сразу бросается в бой на незнакомого
противника. Сначала нужно понять, что он собой представляет.
Вторая временная тату не выявилась, но судя по тому, с какой
частотой он меня атакует — это была выносливость. Я не заметил,
чтобы дыхание Густава сбилось.
Сюрпризом стало первой лёгкое попадание вскользь. Вокруг сразу
наступила темнота. Это продлилось примерно секунду, но чуть не
стало причиной проигрыша. Благодаря тату на реакцию, я по звуку
услышал летящий меч и когда зрение вернулось, тут же ушёл из зоны
атаки. Пусть коряво и спотыкаясь, но зато по мне не попали.
Так-так, что-то интересное. Я ещё раз окинул взглядом меч —
чёрное сияние и красное. Если он будет попадать по мне, то я буду
терять зрение на одну секунду. Хм. Интересное тату. Я бы даже
сказал крайне нечестное. Особенно если не знаешь, что такие штуки
существуют.
Подозреваю, что для многих эти сведения оказались бесполезными —
ведь они потом быстро умирали. Ещё одна золотая жила для торговцев
информацией...
По сути, братишка полностью передо мной раскрылся — ведь
характерное красное свечение на мече не что иное, как атрибут огня
– точь-в-точь как у меня. Надо понимать, что оттенки этих свечений
тоже отличались. Бывало, я видел на других людях знакомые цвета, но
едва уловимые мягкость, чёткость и концентрация свечения говорили
совершенно о другом эффекте.
Чтобы их все различать, нужно было постигать эту науку. А память
Арвина, к сожалению, вообще исчезла — я не знал и не помнил ничего.
Спасибо, хоть Ларл со мной возился.