Все три дня до второго занятия с новой ученицей я маялся. То
гнал от себя воспоминания о Полине, то погружался в них целиком. То
проверял себя: действительно ли по-прежнему возбуждаюсь,
представляя себе ее длинные ноги, голый живот и высокую грудь, то
пытался остыть, успокоиться, избавиться от напряжения,
скручивающего низ живота...
Мысли о девчонке были подобны шатающемуся зубу: вроде только
отвлечешься, только сосредоточишься на чем-то другом – и тут же
непроизвольно начинаешь расшатывать и без того непрочно сидящий в
своем гнезде кусочек плоти. И кусочек этот вроде твой, а вроде и
нет. Потому что в любой момент может выпасть, вывалиться, стать
отдельным от твоего организма предметом. Вещью, которую вроде бы и
хранить глупо, и выбросить жаль.
Я запретил себе считать часы и минуты до очередной встречи. Но
сознание непроизвольно отмечало: ага, уже вечер. А завтра останется
на день меньше. Ага, уже утро. Вот еще день пролетит – и пятница
станет на двенадцать часов ближе. С каждым часом мое напряжение
росло.
Я разрывался между желанием вновь увидеть девчонку, злостью на
нее за то, что она появилась на моем горизонте, лишив меня покоя, и
благодарностью к ней за то, что вновь почувствовал себя мужиком,
способным желать, вожделеть женской ласки.
Я чувствовал себя бомбой замедленного действия: во мне словно
тикал, мигал цифрами встроенный таймер, отсчитывая мгновения до
взрыва. Страшнее всего было думать о том, что взрыв запланирован на
вечер пятницы, и накрыть взрывной волной может не только меня…
Где мое годами вырабатываемое самообладание? Где моя железная
выдержка? Не подведут ли они меня снова, как подвели в понедельник?
Видимо, не зря меня отправили на пенсию. Дело не только в железных
суставах и металлических скрепах на костях. Что-то изменилось во
мне самом.
Мне начало казаться, что моя жизнь стала похожа на езду в
автомобиле с ненадежными тормозами. Едешь и не знаешь: сумеешь
вовремя остановиться или нет. Сумеешь избежать столкновения – или
влетишь в какое-нибудь препятствие со всей дури…
***
Как я ни ждал этого дня, как ни готовился к нему морально, но
пятница настала неожиданно. Обрушилась на меня с утра давящим
грузом ожиданий, опасений, болезненных воспоминаний. Время сошло с
ума: оно то неслось галопом, то едва двигалось… Вечер неуклонно
приближался.