«Чертова баба! Была б моей курсанткой в академии – потребовал бы
объяснительную!» И тут же припомнился Жора с его пророческими
словами о том, что клиенты «ЭргоДрайва» для нас, инструкторов, не
курсанты и не подчиненные. С ними командирские замашки не
уместны.
Что ж. Не хочет Лисицына говорить со мной о своей работе – и не
надо. Мне и так ясно, чем и где она так сильно занята. Бегает,
небось, по модным показам, светским тусовкам и прочим мероприятиям
для золотой молодежи, фотографирует моделек. Очень ответственная
работа – а как же!
Но дальнейший разговор оказался еще менее приятным. Потому что в
ответ на сообщение об отмене завтрашнего занятия Полина заявила
мне, что мой друг, мой партнер, человек, которому я доверял, как
самому себе, пренебрег моей просьбой. Вместо того, чтобы сообщить
ученице об отмене тренировки, Георгий вызвался сам позаниматься с
ней!
Мне едва хватило сил, чтобы закончить разговор вежливо.
Скинув звонок, я только чудом удержался от желания швырнуть
телефон в стену. Волна глухого раздражения вспухла в груди, как
гнойный нарыв. В глазах помутилось. Горло сдавило тисками.
«Жора! Друг, итить-колотить! Что ж ты творишь?! Неужели
возможность приволокнуться за очередной юбкой тебе дороже, чем
взаимное доверие? Чем уважение к партнеру?!» Я почувствовал себя
преданным. Еще раз. Только теперь в роли предателя оказалась не
жена, а самый близкий друг.
«Да погоди ты! – пыталась воззвать к взбесившемуся сердцу пока
еще трезвая часть рассудка. – Ты ж не застолбил эту девчонку. Не
сказал другу, что сам положил на нее глаз. Более того – уверил
Жорку, что она тебя бесит!»
Голос разума оказался бессилен перед яростью и болью,
воскресшими в душе, словно птица Феникс. А может, они и вовсе не
умирали? Ждали лишь малейшей искры, чтобы воспламениться,
взорваться, наброситься на меня вновь?
Предательство – в любом его виде, в любой форме – всегда, с
детства, казалось мне самым страшным из семи смертных грехов. Я
знал, что не предам никогда ни родину, ни друга, ни любимую
женщину, ни любого доверившегося мне человека. И оказался
совершенно не готов к тому, что предать могут меня. У меня не было
иммунитета к этой боли.
Но обезболивающее требовалось срочно.
В этот момент в купе заглянула проводница:
– Чай, кофе, напитки? – поинтересовалась с надеждой. Угу.
Дополнительный заработок как-никак.