Но я всё-таки спросила:
– А разве ты не можешь выехать из Руси без помощи Ральфа? Как-то же ты въезжал и выезжал раньше?
Бранко невесело усмехнулся.
– Вот чем ты слушаешь? Русь ужесточила въезд и выезд для иностранцев! Я и раньше находился здесь не совсем легально, и если по морю из Оазиса можно было кататься туда-сюда через своих людей в одесской таможне, то сейчас сделать этого без помощи Ирэн или Карла я не смогу.
– То есть… – я напрягла память, пытаясь собрать в кучу всё, что слышала о таких вещах раньше. – Ты вроде как нелегал? Подлежишь депортации?
Бранко посмотрел на меня почти с жалостью.
– Ох, бэби… если бы всё так просто, взяли и депортировали. Я гражданин Евросоюза, незаконно находящийся на руссийской территории. По закону времён железного занавеса, считай, шпион.
Я невольно присвистнула, что само по себе было удивительно – никогда не умела толком свистеть.
– И что будет, если тебя поймают?
– Ну, – Бранко вздохнул. – Документы я с собой не взял, не дурак, так что, учитывая мой безупречный русский, есть шанс, что меня вместе с тобой примут за простого бродягу. Отправлюсь в колонию-поселение, пожалуй.
– И я?
– Сколько тебе? Четырнадцать? Нет, ты скорее в приют.
– За мной поджог церкви.
– Тогда на расстрел.
Я уставилась на Бранко, открыв рот, и только заметив, как ползёт вверх уголок его рта, поняла, что это шутка. Мы нервно расхохотались и ржали как кони добрых пару минут. После чего напряжение заметно спало.
– Ладно, – Бранко подал машину назад, заставив медленно выбраться из кустов, куда мы её тщательно спрятали вчера, – не будем о плохом. Лучше надеяться, что добрый дядя Ральф потянет за нужные рычаги и вытащит нас отсюда.
Вытащит нас отсюда… Я смотрела на серую дорогу, бегущую под капот, и размышляла, как лучше сказать Бранко о том, что дальше нам с ним не по пути. Спокойствие и даже радость, с какими я проснулась утром, объяснялись одним простым фактом – я по-прежнему не знала, что мне делать дальше, зато точно знала, чего не делать.
– Бранко. Мне нельзя уезжать с Руси, даже если Ральф придумает, как.
Парень повернулся ко мне всем корпусом, казалось, совершенно забыв, что находится за рулём.
– В смысле? Что значит – нельзя? Разве ты не хотела на Запад?
Я вздрогнула. Неясные подозрения вернулись. О нашей с Яринкой заветной мечте убежать в далёкие чудесные страны-где-всё-можно, знал только Ральф.